Забытые боги

Умение Эланны очаровывать в чем-то сродни чарам подчинения, только гораздо слабее. А у перворожденных, и у лиарцев в том числе, способности к магии передаются из поколения в поколение. И это касается не только «Огня жизни» у темных или склонности к целительству светлых, но и всего остального! Так что у ллера Адорраса наверняка хватило сил, чтобы с ходу распознать неправильность в ауре мальчишки-полукровки. И, разумеется, это должно было его заинтересовать. А раз заинтересовало, значит, он наверняка попытался избавиться от помехи. После чего Белке пришлось не только спасаться бегством, но и подпитывать издыхающий амулет собственными силами! А потом еще и делать так, чтобы общение с владыкой не превратилось в открытое противостояние! И натворить столько всего, чтобы недогадливые ушастые лорды, не сумевшие вовремя прочитать узы, хоть когда-нибудь сообразили, что пора сматываться с острова Трех Отшельников!

Таррэн, наконец-то поняв причину безмерной усталости супруги, сцедил воздух сквозь сомкнутые зубы, а затем коснулся уз, погружая Белку в еще более глубокий сон.

— Прости, малыш, что я не подумал сразу. Отдыхай. Никто тебя не потревожит.

«Отец! — мысленно позвал он, когда Гончая свернулась в клубочек. — Отец, ты мне нужен! И позови Эла — нам надо поговорить!»

«В чем дело?!» — сразу отозвались в его голове два встревоженных голоса.

«Нам придется менять тактику, мы упустили из виду кое-что важное!»

Хозяин, — раздался за дверью тихий голос Нэша. — Хозяин, примчался посыльный от владычицы. Через час вас просят явиться в зал совещаний.

Таррэн, оборвав мыслеречь, прищурился:

— А кто посыльный? Эверон?

— Нет. В первый раз их вижу. Но ребята серьезные.

— Хорошо… вернее, плохо. Но все равно передай, что мы скоро будем.

Нэш беззвучно отступил, нутром ощутив, что сейчас повелителя не стоит беспокоить, а Таррэн, кинув последний взгляд на Белку, резко поднялся и быстрым шагом направился прочь. Хмурый, как предгрозовое небо, настороженный. Но при этом точно знающий, кем и для чего был сделан этот поздний вызов. Потому что любой вызов, он всегда остается вызовом, даже если речь не о смертельно опасном поединке, а всего лишь о вежливом приглашении поужинать.

ГЛАВА 16

Белка открыла глаза поздним вечером, когда над эльфийским дворцом сгустились сумерки, а в небе снова зажглись незнакомые звезды. Соскочив с постели и принюхавшись, она сразу поняла, что мужа нет довольно давно, неодобрительно покачала головой, а затем переоделась и выскочила прочь.

— Та-а-к, — нахмурилась она, наткнувшись в коридоре на пятерку охотников. — Вы что тут делаете? Почему не со всеми?

Перевертыши поднялись с пола, на котором коротали время за игрой в кости, и дружно вздохнули.

— Привет, Бел. Нам велено ждать тебя.

— Зачем?

— Хозяин приказал, — сознался Лакр. — Сказал, чтобы ты без нас никуда носа не высовывала.

— Таррэн велел никуда меня не пускать?

— Скорее, он хотел, чтобы мы предупредили возможные неприятности, — уточнил Таш, ковыряя носком сапога землю.

— Ясно, — протянула она. — А кто с ним пошел к этим вурдалакам?

— Итар и Картис. Еще Сартас. И Верэль, как ты сказала.

— А Лан где?

— Здесь, — неожиданно вздохнули по соседству, и из ближайшей комнаты вышел откровенно разочарованный Ланниэль в помятой, дымящейся и нещадно перепачканной рубахе. — Привет, Бел. Что-то ты сегодня долго спишь.

— Сколько надо, столько и сплю. Что у тебя с дирсой?

— Ничего.

— Как это «ничего»? — неприятно удивилась Гончая, на время даже позабыв про перевертышей. — Я ж вам ошейник отдала!

— Да, — с несчастным видом согласился Ланниэль. — И я над ним целых двое суток колдовал, чтобы понять, что за магию там накинули. Но в итоге…

Белка снова нахмурилась:

— Настолько все плохо?

— Хуже некуда, — неохотно признался эльф. — Я почти ничего не нашел, кроме слабого намека на запах. Оказалось, что эти ошейники действительно избавляют дирс от такой неприятности, как чужая магия. Но одновременно с этим подчиняют ее разум полностью… ну как ты — всяких дураков, которым вздумалось подойти поближе. Поэтому дирс, с одной стороны, невозможно заметить магическим зрением, с другой — весьма трудно уничтожить, а с третьей — очень легко контролировать. По этой же причине твои руны на дирсе практически не работали — для этого с нее пришлось бы снять ошейник. Однако дело не в этом. Худо-бедно, основную массу плетений мне удалось разобрать и кое-как распутать эту грешную паутину, но вот последние узелки, как выяснилось полчаса назад, имеют свойство взрываться при попытке прочитать ауру хозяина. В общем… сами видите: я едва успел отпрыгнуть.

Белка, глянув на насквозь прожженные рукава младшего сына Линнувиэля, который за последние годы изрядно прибавил в мастерстве, понимающе кивнула:

— Подсуетились они с ошейником, ничего не скажешь. Имя хозяина ты конечно же не узнал?

— Нет, — качнул головой Ланниэль и вытер покрытые копотью руки о полу истерзанной рубахи. — Есть, правда, один след… однако такой слабый и невнятный, что я не уверен, что он вообще на что-нибудь сгодится.

— Все равно надо попробовать. Таш, взгляни.