Забытые

Луиза вряд ли воспроизвела бы дословно то, что ей рассказывали, если бы от неё потребовали сделать запись бесед, которые они вели с людьми весь остаток дня. После конюшего дома мозг у неё совершенно отключился, и она присутствовала при всех этих разговорах только физически.

Напарники объехали все дома в лесу, включая стоявшие на Стоккебовей. Обошли стороной они только дом овдовевшего мужа няньки, поскольку перед ним стояла патрульная машина. При этом единственное, что им удалось установить, – это что никто ничего не знал о Лисе Андерсен и никто не видел её в лесу. Всё это Луиза намотала на ус, хотя беседовал со всеми Эйк. Она была благодарна ему за то, что он держался как ни в чём не бывало и не пытался расспрашивать её о неприятной сцене возле конюшего дома.

Она попыталась взять себя в руки и вспомнила, что многие обратили внимание на белый фургон и, как и Йорген, упомянули, что в последнее время эта машина наведывалась в лес регулярно. Но никто не заметил возле фургона людей, и никто не мог ответить на вопрос, кому принадлежит фургон, а когда они сами заехали на парковку у опушки леса, где этот фургон видели, там было пусто. Парковка была оборудована парой столов со скамейками и двумя большими контейнерами для мусора, так что сюда, видимо, приезжали на пикник, подумала Луиза.

– Да уж, трудно делать какие-нибудь выводы на основании услышанного! – воскликнул Эйк, выйдя из машины. Он закурил сигарету, а пустую пачку скомкал и закинул в урну.

Рик осталась в машине. Она никак не могла собраться с силами и заставить себя выйти, чтобы вместе с коллегой оглядеть это место.

– Нам всё это на фиг не пригодится, – констатировал Нордстрём и спросил, далеко ли отсюда до Авнсё.

Луиза начала было показывать путь туда через лобовое стекло, но потом всё же вышла из машины. Она подошла к дороге, уходившей в лес, и показала напарнику, что дальше нужно ехать прямо вперёд.

– Немного дальше будет развилка. Сначала нужно будет поехать по дороге, отходящей влево, а потом свернуть направо, – пояснила женщина, но замолчала, услышав сирену. Она вышла из-за елей, заслонявших один из въездов на парковку, и попыталась рассмотреть, что делается на Стоккебовей, откуда слышался этот звук.

– Там больше, чем одна машина, – заключила Рик с нарастающим беспокойством.

– И что теперь? – спросил Эйк, подойдя к ней и став рядом. Звук сирен тем временем приближался.

В ту же минуту из-за поворота показались три полицейские машины. Въехав в лес, они несколько сбросили скорость – но только совсем немного, – так что, когда они проносились мимо, мелкие камушки так и разлетались из-под колёс по обеим сторонам дороги. Почти сразу же за ними промчались ещё пять автомобилей, в которых сидели кинологи с собаками.

Луиза кинулась к своей машине, а вслед за ней, выбросив окурок, в неё вскочил и Эйк. Мимо них в это время пронеслось ещё несколько машин с собаками.

– Что там ещё стряслось? – взволнованно воскликнула Рик и резко подала машину назад, так что колёса автомобиля занесло, а потом включила передачу и наддала газу, чтобы не отставать от проехавших вперёд коллег. Они выскочили на лесную дорогу, как раз когда огни последней из патрульных машин с собаками скрылись у развилки дороги.

– Включи-ка радио, полицейскую волну, – приказала Луиза напарнику. Обычно радио в полиции включали только во время патрулирования.

– Дуй вперёд, – отозвался Нордстрём, перекричав голос, который по радио сообщил gps-координаты места, куда направлялись патрули.

Шедшая перед ними полицейская машина всё время забирала влево, но когда они на большой скорости вылетели на берег Авнсё, она ещё какое-то время ехала прямо, а потом свернула с невысокого пригорка вниз и сбросила скорость.

– Это дорога на Вальсё, – сказала Рик и отпустила акселератор, увидев, что полицейские машины съехали на обочину, выстроившись в длинную цепочку одна за другой.

Луиза с Эйком ещё оставались в машине, а кинологи уже выскочили из автомобилей. На нескольких машинах ещё крутились мигалки, но сирены уже везде были заглушены.

Рик сообразила, что полицейские наверняка приняли их с Эйком за репортёров криминальной хроники, засекших выезд по тревоге и пристроившихся следом, и ей стало неприятно от мысли, что о них могли так подумать. Но тут она увидела, что к проводникам собак, сбившимся в кучку возле последней машины, приближается Ким Расмуссен.

Он был бледен, и вид у него был такой, будто накануне он лёг спать в той одежде, что была на нём теперь. Вся она была измята, а рубашка выбилась из-за пояса брюк. Совсем на него не похоже, подумала Луиза и встала, когда поняла, что он идёт в их сторону.

– Что там происходит? – спросила она, но ответ заглушил громкий лай собак, которых выпустили из машин.

Ким выглядел совершенно измученным. Подойдя к Рик и её напарнику, он провёл руками по волосам и печально покачал головой. Луиза увидела, что глаза у него красные от усталости, и ей захотелось привлечь его к себе и крепко обнять.

– Это что-то новое в деле о няньке? – вырвалось у неё.

Расмуссен тяжело вздохнул, уронив руки вдоль тела.