Забудь мое имя!

— Что‑то мне не нравятся твои слова, знаешь ли?! Почему как что вот эдакое, так сразу мне? А? И эта роспись по живой мне! И кольцо это треклятое! — возмутилась девушка, вскакивая на ноги и отходя в сторону. — Я не хочу быть как‑то связанной с твоим миром. Да еще и таким способом, против своей воли. Я домой хочу. И очень! Там у меня больше важного и дорогого, чем здесь.

— Ты не думала, что я могу заставить тебя остаться? — ехидно прошептал Бестелион.

— Только посмей! — зло воскликнула Лена.

— А если я тебя уговорю? — спросил демон, подходя к ней сзади и обнимая за плечи.

— Не выйдет, — отозвалась девушка решительно. — Зачем тебе это вообще нужно?

— Ты мне нравишься, — просто ответил Бес.

— Быть такого не может! — фыркнула Лена. — Хотя… Мне все равно, даже есть это и так. Я хочу вернуться к прежней жизни!

— Это возможно только в том случае, если мы найдем твоего отца раньше, чем это сделает кто‑то другой, — подумав секунду, заметил Бестелион.

— Зачем он тебе? — удивилась Лена.

— Если удастся вернуть ему власть, то удастся вернуть и мир во все наши земли. Возвращение Леониса будет благом для всех.

— А я?

— Если все сложиться именно так, то тебя никто не будет задерживать, — ответил Бес. — Я — точно.

— Отлично! — кивнула девушка. — Договорились.

Бес хмуро кивнул, оценивая свои шансы в попытке уговорить девушку, а потом сказал:

— Если это именно то, чего ты хочешь, то ты вернешься к своей прежней жизни, забыв и об этом мире и обо мне.

— Я хотела бы все забыть! — прошипела Лена. — Это место, этих людей. Твое имя! Его я тоже хочу забыть!

— Но для начала помоги мне найти Леониса, — сказал Бестелион, стараясь не обращать внимания на ее слова. — И да, у меня осталось несколько вопросов в запасе?!

— Ничего подобного! Ты все уже спросил! — возмутилась девушка, пронзая его недовольным взглядом.

— Ты задала мне больше вопросов, чем я, — хитро улыбнулся демон. — Где ты отыскала Серебристые клены, Лена?

***

Проснулась я от стука в дверь, долгого и настойчивого. Хотелось накрыть голову подушкой и провалиться обратно. Взвыв, выдернула из‑под одеяла руку и, прихватив пальцами подушку за краешек, запустила ею в дверь, охнув от боли во всем теле.

— Пусть будет проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! — прошипела я, вспомнив вчерашнюю езду на лошади. Судя по ощущениям, передвигаться сегодня смогу только завязавшись буквой «зю». — Кто там?

— Госпожа! Я принесла вам… обед, а вы все не отзываетесь, — раздался из‑за двери дрожащий голос.

Обед? Как обед?

— А какой сейчас час? — уточнила я.

— Солнце уже над головой, — ответила женщина. — Можно… войти?

— Входите! — разрешила я, приоткрыв один глаз, и уставилась на подпертую стулом дверь.

Ручка несколько раз дернулась, дверь затряслась, в коридоре произошли какие‑то военные действия, и все стихло, после чего тот же голос спросил:

— Госпожа, а вы бы не могли отпереть дверь?

Я бы могла, но сейчас даже голод не заставит меня встать с постели и, кряхтя как старушка, плестись, открывать дверь, которую вчера так старательно забаррикадировала.

«Стул, исчезни! — мысленно приказала, не сводя с него взгляда. — Пожалуйста!»

И ошалело ойкнула, когда этот предмет мебели начал медленно растворяться в воздухе, будто кто‑то просто стирал его ластиком. Отойдя от шока, я, не смотря на ноющую боль в мышцах, выскочила из‑под одеяла, попутно запутавшись в ночной рубашке, и подбежала к двери, ухватив последний фрагмент стула. Дальше ничего не произошло. Но половинка спинки стула так и осталась у меня в руках. Зашвырнув деревяшку под кровать, я провернула ключ в замке, впуская в спальню служанку.

Ею оказалась пышнотелая девица, на вид лет двадцати пяти, в неприметном темном платье с повязанным поверх серым фартуком.

— Я вам тут принесла поесть, — сообщила служанка, устанавливая поднос на столик у кровати. — Госпожа графиня удивилась, что вы еще не вставали. Сами же хотели переговорить с графом с самого утра.

— У кого во сколько начинается утро! — прошипела я, усаживаясь обратно на кровать и принюхиваясь к содержимому подноса.

— Так мне велели спросить, вы все еще хотите с графом говорить или нет? — уточнила служанка.

— А как же! Всенепременно! — Кивнула я. — Только поем, а то на голодный желудок неудобно серьезные разговоры вести. А вещи мои где?

— Сейчас принесу! — засуетилась девушка и выбежала из комнаты, оставив меня наедине с подносом.

— Эх! Война войной, а обед по расписанию, — прокряхтела я, подтягивая себя поближе к тепленькому, вкусненькому и сытенькому, стараясь не думать о местном феномене полураспада стульев.

О прошедшей ночи пыталась не думать тоже, а то в голове сразу начинал матерно вопить внутренний голос. Сложнее всего оказалось решить, натворила ли я непоправимых глупостей или все сделала правильно. Сказанное Бесу эхом отзывалось в ушах, так же как и его довольно прохладная реакция. Может все так и надо?

Не то чтобы я боялась ошибиться, но в любом случае хочется не вляпаться еще больше. Мне хватает проблем и сейчас. Дополнительных не требуется. Мало ли как все дальше будет.