Забудь мое имя

Но Тони не дожидается моего ответа. А направляется прямиком к стойке гостиничной администрации. Что он задумал? Я наблюдаю за тем, как он беседует с дежурной. Та время от времени косится в мою сторону. А потом Тони кивком подзывает меня подойти.

Через две минуты мы возвращаемся в мой номер.

– Вполне приличный, – окидывает Тони взглядом замкнутое пространство. – Мне всегда было до лампочки, большой номер или нет. Главное, чтобы в нем было чисто.

Тони проводит пальцем по буфету, проверяя наличие на нем пыли, и одобрительно кивает.

– Для чего мы сюда вернулись? – спрашиваю я.

Тони поворачивается ко мне лицом и сжимает мне плечи – точь в точь, как тогда в лесу:

– Ты ничего не помнишь, крошка? И чем мы занимались вчера тоже?

– А чем мы вчера занимались? – переспрашиваю я, не в силах заглянуть ему в глаза.

Выпустив меня из своих цепких рук, Тони снимает куртку и вешает ее на спинку стула. Я отчаянно борюсь с подступившей тошнотой. Это не входило в мой план.

– А мы успеем на рейс? – уточняю я.

Тони наклоняется вперед, целует меня в губы, а потом валит на кровать, одной рукой уже касаясь кнопки моих джинсов. Раз, два, три… Я отчаянно соображаю, что мне делать, быстро прокручивая в голове все возможные варианты. Но у меня не получается прикоснуться к своей татуировке. Какой ужас! Зачем я выписалась из номера? Зачем позвала Тони лететь со мною в Берлин?

– Мне только нужно заглянуть в ванную, – говорит Тони, оставляя меня лежать на постели. – Подожди здесь, я сейчас.

– Только не долго, – освободившись от назойливой руки Тони, я с облегчением провожаю его взглядом. Спасибо, Господи, что он так одержим чистотой! Тони прикрывает за собой дверь.

Слишком разволновавшаяся, чтобы дышать ровно, я судорожно роюсь в своей сумочке и извлекаю из нее маленький флакончик духов. А потом обвожу номер глазами. Дымовой детектор установлен у входной двери, над шкафом. Встав на мыски, я распыляю духи по пластиковой решетке в надежде, что он сработает. Увы… Кинув взгляд на дверь в ванную, я под шум смываемого унитаза повторяю свою попытку. Ну же, давай, реагируй! – молю я прибор. И через миг по комнате разносится пронзительный сигнал тревоги. Я бросаюсь обратно к кровати, закидываю духи в сумочку и стягиваю с себя топ.

– Господи, что такое? – выскакивает из ванной Тони в одном гостиничном халате, едва завязанном спереди.

– Надеюсь, это обычная проверка, – говорю я, стараясь выглядеть невозмутимой.

– Я плохо соображаю, – не сводит глаз с моей груди Тони. Детектор уже орет оглушительно, невыносимо. И страсть Тони угасает.

Он не успевает дойти до кровати, как вдруг звонит телефон. Тони хватает трубку.

– Здесь нет никакого пожара, черт вас подери, – злобно рычит он. – Никакого задымления, никакого возгорания, ничего… – пару секунд Тони слушает, что ему говорят, а потом взрывается: – Здесь не может быть пара, потому что мы не пользовались душем, – он бросает трубку, и тут же раздается стук в дверь.

– Я открою, – говорю я, натягивая топик. Мне нужно поскорее встать – не дать Тони уловить запах духов. Хотя, похоже, он его уже учуял. Надеюсь, он решит, что я готовилась к близости с ним. Маловероятно, конечно, но чем черт не шутит.

– Мне необходимо осмотреть номер, – говорит человек в униформе.

– Да, конечно, – отступив в сторону, я пропускаю его внутрь. Я еще никогда в жизни не радовалась так сильно при виде незнакомца на своем пороге!

89

Люк пытается дозвониться до Стровер уже в третий раз за утро. И все время наталкивается на автоответчик. Он оставляет еще одно сообщение – просьбу перезвонить ему при первой возможности: у него появилась информация о Тони де Стаале, которая может заинтересовать полицию.

После второго звонка Натана из Калифорнии Люк так и не сомкнул глаз. «Пациент Г.М.» и нейрохирург из Коннектикута, Уильям Бичер Сковилл, отбили у него всякий сон. Люк все-таки не удержался и посмотрел в Ютубе ролик об эксперименте Сковилла над Генри Молисоном. Зря он это сделал! В результате у него не только сон, но и аппетит пропал. Как он теперь будет завтракать?

Звонит телефон. Ну наконец-то!

– Что у вас за информация для меня? – спрашивает Стровер.

– Я звоню вам все утро, – не в силах скрыть свое разочарование, говорит Люк.

– Я была занята, занималась делом, как положено следователю.

На что она намекает? Он что – разве валял дурака?

– Когда Тони жил еще под своей старой фамилией де Стаал – той, что вы указали мне в эсэмэске…

– Я не посылала вам никакой эсэмэски, – перебивает Люка Стровер грубее обычного.

Люк берет себя в руки и заговаривает снова, тщательно подбирая слова:

– Я перепутал, со мной такое иногда случается. Тони Мастерс, содержатель кафе, раньше звался Тони де Стаал.

– Нам это известно.

– До своего отъезда из Америки двадцать лет тому назад, Тони учился в высшей медицинской школе в Санта-Фе, откуда потом был отчислен за глумление над трупами в анатомическом театре.