Забудь мое имя

– Именно поэтому я и сбежала, – при этих словах в моей памяти снова всплывают косые взгляды пациентов в приемном отделении. – Я не хотела, чтобы меня по ошибке приняли за Джемму Хаиш. Несчастная женщина. Мне действительно невероятно жаль, что все так обернулось.

– Что ж, в таком случае позаботьтесь о себе сами, – тон Сьюзи становится холодным. Ясно, что она обижена.

Я уже готовлюсь закончить разговор – я сказала все, что было нужно сказать. Но прежде мне необходимо узнать еще одну вещь.

– Как Лаура? Нормально?

– Лаура? – переспрашивает доктор Паттерсон. – По правде говоря, до нормального состояния ей далеко. После всего, что произошло. Она сегодня ночевала у меня.

Я допустила ошибку. Не надо было спрашивать о Лауре.

– Передайте ей, что я искренне сожалею, – говорю я и, стиснув до боли губы, нажимаю отбой. Надеюсь, я сказала достаточно, чтобы уверить Сьюзи, что со мной все в порядке, что я в безопасности и не совсем бессердечная. Доктор Паттерсон обязательно свяжется с полицией и сообщит о моем звонке. А потом закроет мою больничную карту и переключится на других пациентов, которые больше меня нуждаются в помощи. Я и так уже потратила уйму ее драгоценного времени.

После событий уходящего дня я чувствую себя совершенно разбитой. Надо спуститься в гостиничный ресторан и что-нибудь поесть. И пораньше лечь спать. Но сначала еще раз посмотреть новости. О стрельбе на канале и по телевизору, и по радио трещат весь вечер.

Мой план – оставаться в гостинице до тех пор, пока Тони не сможет ко мне присоединиться. Надеюсь, он приедет уже завтра утром. И мы вместе полетим в Берлин.

Я молю бога об одном – чтобы Лаура когда-нибудь меня простила. За то, что я сделала, и за все, что еще произойдет.

73

– Смотрим дальше? – поворачивается на диване к Люку Майло.

– А может, тебе стоит повторить материал к экзаменам? – спрашивает Люк, тут же сожалея о своем вопросе.

– Ладно, – бросает Майло, уходя в свою спальню.

А все шло так хорошо! Не оставляя усилий наладить контакт с сыном, Люк смотрел с ним выпуски «Нашего края», любимого телешоу Майло, псевдодокументального обозрения о событиях в одном уилтширском селе, не шибко отличающемся от их деревни. Они хохотали во все горло, уплетая пиццу на коленях. А в перерывах между сериями вели более серьезный разговор, обсуждая стрельбу на канале. Майло узнал о трагедии из соцсетей, но не сразу сообразил, что отец был в самой гуще событий. И Люк поделился с ним подробностями. И вот теперь Майло снова взбрыкнул. Почему?

Перейдя на кухню, Люк моет их тарелки. Ему следовало получше присматривать за сыном, пока он был с Хлоей. Не допускать, чтобы между ними развилась отчужденность. Иногда отцовство сопрягается с неизбывным чувством вины. Особенно когда у ребенка остается только один родитель. Помыв тарелки и поднявшись наверх, Люк заглядывает в спальню сына. Майло сидит за своим письменным столом и явно что-то зубрит. До школьных экзаменов остается всего неделя.

– Мы еще завтра с тобой посмотрим, – говорит сыну Люк. Майло в ответ только коротко и криво усмехается. – «Маклоу присматривают за Маклоу», да? – добавляет Люк, цитируя бросившееся в глаза название серии.

Лучше было бы промолчать. Сын снова утыкается в учебник, мотая в сомнении головой.

Люк спускается вниз и в очередной раз набирает номер Фрейи в Индии. Наконец-то, связь есть! Было бы здорово, если бы Майло встретился со своей старшей сестрой. Хоть какое-то женское влияние на его жизнь.

– Люк? – спрашивает Фрейя.

– Да, это я. Как ты? У тебя что-то случилось? – Люк взглядывает на часы: в Пенджабе сейчас два часа ночи. Фрейя просила его позвонить в любое время. Ему приятно снова слышать ее голос. С ним к Люку возвращается некоторая уверенность.

– После нашего с тобой разговора я навела кое-какие справки, – начинает Фрейя. – Я пообщалась с тетей, которая всегда была моим союзником в семье. Она участвовала в удочерении, передавала нашу дочь и все такое, – Фрейя ненадолго замолкает, явно силясь сдержать эмоции. – Так вот, тетушка наказала той паре, удочерителям, связаться с ней, если возникнут проблемы или девочка, повзрослев, захочет увидеться со своей биологической матерью.

Теперь и Люк старается справиться со своими эмоциями, возбудившись от слов Фрейи «наша дочь» и сгорая от нетерпения выяснить, куда она клонит.

Он включает посудомоечную машину и, подойдя к окну, устремляет взгляд в темный сад.

– Оказывается, приемные родители позвонили тете еще десять лет назад – продолжает Фрейя. – И сказали, что девушка пропала. Исчезла. Они подумали, что она могла поехать в Индию – когда ей исполнилось восемнадцать, они рассказали ей все – и о ее происхождении, и обо всем остальном. И все это время тетя ничего мне не говорила о том звонке – не хотела меня расстраивать. И отважилась мне признаться только сейчас, когда я сообщила ей о твоем звонке.

– Она до сих пор числится пропавшей? – спрашивает Люк.