Забудь мое имя

– Я все-таки думаю, что ты в нем когда-то жила, – говорит Тони. Ему теперь на все наплевать! Ему нужно только одно – полететь с ней в Берлин.

А Мэдди продолжает искушать:

– Я буду совершенно дезориентирована по возвращении. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты полетел со мной в Берлин, показал бы мне этот город…

Что она только что сказала? В трубке послышался какой-то шум – возможно, кто-то к ней подошел… Тони сглатывает, повторяя про себя ее слова: «…показал бы мне этот город». На что она намекает? На то, что он знает это место? Но он никогда и никому не рассказывал о Берлине. Никому, даже Лауре. Это его тайна. Город воспоминаний, запретных плодов. Прошло уже много времени с тех пор, как он там был. Слишком много. Тони закрывает глаза. Мэдди случайно обмолвилась о Берлине, или ей что-то известно? Он же тщательно следил за тем, чтобы не выдать своей осведомленности об этом городе, когда она сказала им с Лаурой, что прилетела из Берлина. Очень тщательно!

Харт протягивает Тони еще один листок: «Спросите, как ее фамилия».

Тони приходится перечитать каракули детектива дважды – так трудно ему сейчас сосредоточиться. Он слишком занят своими мыслями – о Берлине и словах, только что сказанных Мэдди.

– Мне нужно идти, – говорит вдруг она. – Позвони мне позже. Я сегодня переночую в гостинице около аэропорта.

Харт жестом поторапливает Тони, но уже слишком поздно. Связь прервана.

72

Я еще пару секунд смотрю на мобильник и только потом кладу его на тумбочку. Тони явно был не один. Такое ощущение, будто я говорила по громкой связи. Достаточно ли я сказала? Не переборщила ли? Выключив телевизор, я обвожу взглядом номер, в котором остановилась, – в гостинице рядом с терминалом № 5. А затем, присев на край постели, еще раз просчитываю наиболее вероятное развитие событий.

Полиция находит под кроватью в пабе мою расческу, проводит анализ ДНК и убеждается, что я – не Джемма Хаиш. (Учитывая то, что произошло потом на канале, я оставила ее поздновато.) В ходе операции по моему поиску полиция допрашивает Тони и устанавливает, что его жена Лаура после семейной ссоры уехала в Лондон. У копов зарождаются подозрения, они следят за ним, обнаруживают в лесу старое укрытие для боеприпасов, а в нем – мои вещи. Тони задерживают за препятствование расследованию.

Стоит ли мне позвонить в полицию и сообщить, что со мной все в порядке? Я могла бы даже здесь отыскать полицейский участок, предъявить копам свой паспорт и заверить их, что со мной ничего не случилось. Меньше всего мне нужно, чтобы Тони что-то инкриминировали. Полицейские проявляли интерес к моей персоне только потому, что считали меня Джеммой Хаиш. Теперь, когда она мертва, я их больше не должна заботить. И все-таки… все-таки идти в полицию – слишком большой риск.

Я снова беру мобильник, нахожу в Гугле телефонный номер деревенской больницы и набираю его.

– Могу ли я поговорить с доктором Паттерсон?

– А кто ее спрашивает?

– Скажите, что звонит Джемма, ее пациентка. Я была у нее сегодня утром на приеме, но потом мне пришлось срочно уйти.

Мой вызов ставится на удержание, а через несколько секунд на него отвечает доктор Паттерсон. Мне не по себе от того, что я снова вовлекаю ее в это дело, но другого варианта я не вижу.

– Джемма? – неуверенно произносит доктор Паттерсон.

– Извините меня за то, что я утром сбежала от вас, – говорю я.

– А где вы сейчас? – спрашивает она.

В моем воображении всплывает ее кабинет. При воспоминании о разных приборах и инструментах я невольно поеживаюсь. Мне было нелегко заставить себя туда пойти, но избежать этого было невозможно.

– Я в аэропорту Хитроу. Это долгая история… Чтобы вас не утомлять, скажу только, что мне вернули мою сумочку в Бюро находок. И теперь я знаю свое настоящее имя. Меня зовут Мэдди. Вот, собственно, и все, что я хотела вам сказать. И еще – поблагодарить вас. Завтра я улетаю в Германию.

– Вы чувствуете себя лучше? – спрашивает доктор Паттерсон, явно удивленная моей речью и поведением.

– Я знаю свое имя, а это уже кое-что. Для начала. И я думаю, что живу в Берлине. Правда, все остальное пока еще в тумане.

– Вам там смогут оказать помощь? – проявляет заботу Сьюзи. Хорошая женщина – эта доктор Паттерсон!

– Я сильно на это надеюсь.

– Вы общались с полицией? С инспектором Хартом?

– Пока еще нет, – отвечаю я. Но он слушал мою беседу с Тони. И доктор Паттерсон тоже передаст ему наш с ней разговор. – Я очень переживаю из-за этого инцидента у канала.

– Мы все переживаем, – голос Сьюзи вдруг начинает дрожать от эмоций.

– Спасибо вам еще раз – за все, что вы для меня сделали. Я перечитывала сегодня вечером свои записи.

– Не уверена, что я сделала для вас все, что могла, – доктор Паттерсон выдерживает паузу. – К слову сказать, я переменила свое мнение. И перестала считать вас Джеммой Хаиш. Но только после нашей встречи во второй день.

– Надеюсь, я не доставила вам лишних проблем. Как врачу.

На другом конце трубки раздается саркастический смешок.

– Вам не следовало убегать из больницы. Вас повсюду разыскивала полиция.