Заблудшие

Пришлось поиски перенести на улицу. К месту жительства Новак, начинали подтягиваться наиболее смелые односельчане, и их появление злило старшего группы. А тут из леса вернулись и товарищи с плохой новостью. Марека найти они не смогли. Ушел в лес. Бородай выплеснул свою злость на подчиненных за исчезновение москаля, хотя, по сути, в этом он был виноват только сам.

— Ищите эту краснопузую собаку. Он далеко уйти не мог! — кричал на товарищей Степан. Парни метнулись к соседним домам, справедливо полагая, что именно там и притаился беглец. Сразу же поднялся шум и гам, привлекший еще больше внимания. Бородай сам ходил от хаты к хате, давая указания своим людям. Так он подошел и к жилищу Оксаны Богдановны. Женщина с «каменным лицом» стояла у ворот, а за ней, нянча малолетнего сына на руках, ходила взад-вперед ее дочь Наталья.

— Кого ищешь? — без малейшего страха в голосе спросила пожилая женщина.

— Москаль тут у нас сбежал, — указал он рукой по направлению на дом Новак.

— Нет его у нас, — отрезала Оксана Богдановна. Бородай хотел приказать своим парням обыскать ее двор, но еще раз взглянув на лицо женщины, передумал.

— Нет, так нет, — повернул милиционер обратно. Его подчиненные докладывали о безрезультатности своих поисков. Толпа зевак стала увеличиваться. Подъехала и их вторая телега. Скорее всего, у второй группы вооруженных парней дела шли более успешно, так как на телеге сидели три человека из числа гражданского населения. Тут уже и староста подошел.

— Что здесь происходит? — задал вопрос представитель власти в населенном пункте. Такой требовательный тон не понравился Бородаю.

— Отрабатываем сигнал о том, что в селе прячутся польские партийные функционеры, — нехотя сообщил он цель своего визита.

— То есть? — состроил удивленное лицо худосочный очкарик.

— Например, Марек Ковач, член партии Лагерь Национального Объединения. Ничего не говорит?

— Марек? — переспросил староста.

— Кто вам такое сказал? Марек давно погиб. Если бы вы ко мне заехали, то я бы вам все рассказал, и не надо было бы пугать жителей.

Степан презрительно посмотрел на поляка. Наверняка, этот очкарик притворяется, что ничего не знает. Он видит, что они никого не поймали, и сейчас играет на этом.

— Значит, погиб говоришь? А у нас другие сведения. Видели его в селе у его сестры. А еще он к любовнице своей захаживал.

Бородай вопросительно кивнул в сторону своего помощника из второй группы, но тот только пожал плечами, мол, ни какой информации не имею.

— Видать ошибся ваш информатор, — нагло улыбнулся староста.

— Вижу, никого поймать не удалось.

— Если не удалось, то это не значит, что Марека здесь не было, — не соглашался с таким суждением Бородай.

— А Багерманы здесь при чем? — кивнул поляк на семейство, сидящее в повозке.

— Я что-то не пойму, какой ты власти служишь? — не сдержался Степан.

— Багерманы, это евреи, а они враги Третьего Рейха. Или ты поддерживаешь врагов Германии? — задал Бородай провокационный вопрос.

— Почему сам на них не донес? Хорошо ты тут устроился. Пригрел под своим крылышком польских националистов, евреев и москалей. Если так и дальше пойдет, то завтра мы за тобой приедем, — пригрозил старосте украинский милиционер. Поляку крыть было не чем. Мужчина в очках потупил взгляд. Довольный полученным моральным превосходством Бородай приказал подчиненным возвращаться в районный центр. Повозки двинулись по улице, сопровождаемые недобрыми взглядами местных жителей. Как только они скрылись из вида Наталья, оставив малого ребенка в доме, побежала к копне с сеном. Чижов за это время немного оклемался.

— Григорий Васильевич, выходите! — произнесла девушка, помогая мужчине выбраться из копны.

— Где они? — переживал Гришка насчет незваных гостей.

— Уехали уже, — порадовала она Гришу приятной новостью.

— Идемте в дом, кровь с лица оттереть надо.

Наташка потащила Гришку к себе домой. Оксана Богдановна, хоть и не рада была такому гостью, но сама принесла миску с водой и Наталья начала аккуратно смывать с лица мужчины кровавые подтеки. На предложение молодой хозяйки остаться, до момента наступления полной безопасности, он ответил отказом. Чижов рвался домой, чтобы узнать, что случилось со Стефанией. Пошатываясь и держась рукой за побитые ребра, он побрел к дому Новак. Не без усилий закрыл ворота и, толкнув входную дверь, перешагнул порог. Хозяйка сидела за столом, оперев голову на руки, опустив взгляд на скатерть. Услышав шум, подняла голову. В глазах боль и пустота. Какое — то мгновение она рассматривала мужчину, словно не узнала его с первого раза. Затем наступило прояснение, и Стефания сорвалась с места в его сторону.

— Гриша, живой!

Гришке было больно и в тоже время приятно прижимать к себе желанную женщину.

— Что они с тобой сделали? — всхлипнула она. Чижов погладил ее по волосам.

— Это чепуха, заживет. Как ты? — заботливо спросил мужчина. Стефани стала всхлипывать еще сильнее.

— Как я теперь с этим жить буду? — уткнувшись ему в плечо, прошептала хозяйка.

— Кому я такая нужна?