Заблудшие

— Возле моста оставил. Отстрелял все патроны и бросил, а тут миной накрыло, — попытался оправдаться красноармеец.

— Вины Чижова нет, в том, что наш батальон разбили. Он дрался, как герой. Я сам это видел, — присел к огню Потапов.

— Видели мы таких героев, — не унимался политрук.

— А твоя винтовка где? — наскочил лейтенант на Пикулева.

— Я, это…, - замялся парень.

— Что ты будешь говорить, когда к своим выйдем? — командирским голосом требовал ответа политрук.

— Где они свои? — устало, спросил взводный.

— Что значит где? — растерялся сотрудник политотдела.

— Куда вы собрались идти? — задали офицеру вопрос.

— Почему я? А вы что? — хотел знать лейтенант.

— Для меня война не закончилась. Будем искать линию фронта, и там соединимся с нашими, — определил план дальнейших действий офицер.

Красноармейцы смотрели в сторону Потапова. Что скажет он?

— Линия фронта? Прислушайтесь, даже канонады не слышно. Сколько мы уже отступаем? Где наши?

— Ты, что же, как и Чижов, паникерством занимаетесь? — возмутился Волков. Сержант потянул к себе винтовку.

— Может, и меня к расстрелу хочешь приговорить? Хорош! Настрелялись уже! В окружении мы. Сам слышал, как комбат говорил, — не очень испугался Потапов командирского голоса лейтенанта.

— И что теперь? Потапов, ты присягу родине давал, — напомнил ему политрук.

— Давал. А еще мне говорили, что если завтра война, то мы будем воевать на территории врага и что Красная Армия самая сильная. Мне много чего говорили и обещали. И где все это? — злился сержант.

— Просмотрел комбат, твою политическую близорукость, когда взводным назначал, — посетовал Волков. Чижов даже порадовался за Петровича, так и надо этому политруку! Потапова в расход пустить кишка тонка.

— Сейчас товарищи бойцы отдохнем, а завтра будем пробиваться к своим, — распланировал все Волков.

— У меня своя дорога, — сразу же заявил взводный и положил руку на затвор винтовки, тем самым делая свои слова более значимыми и показывая лейтенанту, что не даст тому возможности решать за него. Сила на силу. Петрович мужик с твердым характером и если, что, то и пальнуть может. Страха перед политруком у него не было. У Волкова желваки заходили на скулах. В «нагане» всего пару патронов и тратить их на своих глупо. Потапов ему не нужен, так, как начнет ставить под сомнения правильность его действий. Два командира, это перебор. Пришлось проглотить обиду.

— Бородин, заступишь часовым. Сменит тебя Чижов, — отдал распоряжение лейтенант.

— Есть! — бодренько ответил коммунист с Донбасса.

— Угу, — не так радостно протянул Григорий.

Даже летом спать на голой земле удовольствие не из приятных. Свою шинель он оставил в окопе. Кто тогда в пылу боя думал, что придется драпать и шинель не будет лишней. Бородин самый предусмотрительный оказался. У него и шинелька и винтовка с патронами, вещмешок с солдатским имуществом. Он вроде, как сразу знал, чем это все закончится. Гришка подвинулся поближе к костру и немного покрутившись, уснул. Проснулся не то от холода или от того, что его тормошили за плечо.

— Вставай, теперь твоя очередь, — сказал Бородин, и стал укладываться возле едва тлеющих угольков костра.

— Винтовку — то дай! — попросил Чижов.

— Свою иметь надо. Я ее не бросал, когда драпал, — жестко ответил мужчина.

— Голос подашь, если что.

— Ну и черт с тобой! — зло сплюнул пулеметчик. Он отошел от костра, пытаясь прогнать остатки сна. Где-то в ветках деревьев ухнула ночная птица и хрустнула в чаще сломанная ветка. Григорий напряг слух. Вроде-бы ничего подозрительного. Обошел их убежище по кругу и устав от бессмысленного брожения, сел возле остатков костра, протянув к золе ноги в трофейных сапогах. Клюнул носом раз, второй и задремал. Проснулся от того, что почувствовал какое-то движение. Глаза сразу же открылись, а тело, словно током ударило. Неужели немцы?

Ошибся. Это был сержант Потапов. Небо уже посветлело, но солнце еще не встало. Его боевые товарищи, посапывая, мирно спали.

— Ты чего, Петрович? — стараясь говорить потише, спросил Чижов у взводного, который встал и явно куда-то собирался идти.

— Ухожу я, — так же негромко ответил сержант.

— Мне с лейтенантом не по пути. Для меня война закончилась.

— Во как? — удивился Гриша, такому ответу.

— И куда ты? — хотел он узнать дальнейший план действий своего командира.

— Домой пойду, — не скрывал своих намерений Петрович.

— А где он сейчас этот дом?

— Я найду, — уверенно ответил сержант.

— А если там немцы?

— Какая разница, что немцы, что наши? Это мой дом. Проживу как-нибудь.