За пеленой изнанки

Бросок: Резко сокращает дистанцию до цели, при попадании в цель автоматически использует "Укус".

Преследование: Способность позволяет определять примерное местоположение противника без визуального контакта (только при наличии запаха) а так же дарует возможность подмечать оставленные целью следы, которые обычно не видны при поверхностном осмотре.

Ментальный мост: Позволяет чувствовать эмоции и отголоски мыслей других существ. Зависит от разницы в уровнях.

Жало измененного: Наносит 7-15 физического урона, возможен захват и рывок цели за конечность в попытке уронить на землю или дернуть в сторону. При нанесении урона со 100 % вероятностью вызывает кровотечение.

Занятные звери, будь они немного выше уровнем и соответственно чуть-чуть сильнее, всё вполне могло обернуться моим поражением. И еще неизвестно смог бы я переродится в изнанке, а если бы и смог, то где бы оказался? Камень перерождения, к которому я был привязан изначально, находился в Тарфорде. После чёрной волны прошедшей по кладбищу от склепа семьи Архонт, которая стирала всё на своем пути, вряд ли он уцелел. Из этого сами собой напрашивались три варианта. Либо я воскресну в случае своей смерти в случайном месте изнанки, либо окажусь где-то в основном слое вирт мира или… а вот это «или» уже пугало.

Изменилось ли что-то в моем взаимодействии с виртуальным миром после привязки ко мне артефакта Марларзима? Обнаружит ли меня система, если мой аватар получит критические повреждения и отправится на перерождение? На все эти вопросы я не знал ответов. Несколько раз я пытался связаться с семьей Гелло и с Лиассин через кольцо связи, но каждая попытка заканчивалась неудачей. Похоже, что оно работало лишь в центральном слое мира или же для отправки сообщения требовалось, чтобы получатель находился в одном со мной слое изнанки.

Пока раздумывал, подошел к телу непонятного белого червя, чья шкура сливалась со снегом. Неизвестно как скоро я смогу найти дорогу обратно в центральный слой, а значит, мне нужен максимум информации о тварях, что обитают в этих местах. Я конечно стал на порядок сильнее с начала ходки, но смерть одинаково разрушает аватары как сильных так и слабых и отказываться от информации которая валяется под ногами, может оказаться фатально для одиночки вроде меня. Еще раз, осмотрев местность вокруг и не заметив нечего подозрительного, протянул руку к трупу, одновременно с этим движением сосредотачиваясь…

Снежный пустыр..

Не успела таблица с информацией раскрыться как тут же схлопнулась обратно. Тело червя вдруг осело и обернулось снегом. Единственное что осталось от моба так это голубоватые шипы, повсюду торчащие из белоснежной пыли. Хм, существо магического происхождения, оборачивающееся снегом после смерти? Сколько же еще в этом мире удивительных вещей, что раз за разом он находит, чем меня поразить. Покопавшись в снегу, вытащил из него семь странных голубоватых шипов. Длинные с острыми кристальными гранями они вполне могли сойти за ножи, если бы, с какой нибудь стороны было бы место, за которое можно было взяться, не рискуя порезать себе руки при нанесении удара.

Потроша и снимая шкуры с варгов, провозился еще полчаса. К тому моменту, когда я покончил со своими делами, небосвод значительно посветлел, знаменуя рассвет. Свернув свежие шкуры, устало потопал в караулку, пора было устраиваться на отдых и заодно решить, что делать с израненным хвостатым.

Глава 4. Между молотом и наковальней

Где-то на территории Равервудского леса…

Тяжелая поступь орочьих сапог выбивала пыль из тракта, за которым из леса следили внимательные девичьи глаза. Орки, не скрываясь, продвигались маршем по людским территориям, словно щупальца спрута их передовые отряды расползались по земле в стороны от покоренного Тарфорда. В приграничных областях слишком давно царил мир, многие старые заставы были покинуты и больше не использовались и лишь у самой границы отделявшей Равервуд от земель змеелюдей Расаишь продолжали стоять малые крепости. Но и они уже давно вызывали опасения лишь у нечистых на руку торговцев и разбойников.