You're All I Want (СИ)

Посмотрев на ребят, сидящих на третьем ряду, я задумался. Над чем это Рихард и Томас так смеялись несколько минут назад? И почему они, кстати, так хорошо общаются сейчас? Подумав о Томасе, в моей голове сразу же начали всплывать воспоминания об их довольно странных отношениях. Я и сейчас помню тот самый день, когда я открыл дверь в ту злосчастную кабинку, словно это было вчера. Они страстно целуются, даже не замечая моего присутствия, а я в полнейшем изумлении просто не могу оторвать глаз от этой картины. Затем через несколько дней они дерутся возле школы, Рихард получает несколько синяков от этого урода, и мне впервые становится жаль Круспе. Затем они много раз ссорятся, публично выясняют отношения, но я все никак не могу связать все эти события в одно целое. И вот опять: они вместе вваливаются в класс и смеются. Что же между ними было такое? И почему он вообще не говорит об этом?

Краем глаза я посмотрел на своего соседа по парте: Рихард открыл учебник на нужной странице и принялся внимательно читать параграф. Он время от времени хмурился, сверял текст в учебнике с записями в тетради, сосредоточенно что-то выделял и зачеркивал —, а я просто созерцал эту чудесную картину и чувствовал себя маньяком. Голубые глаза метались от начала текста к изображению снизу страницы, он, видимо, не мог понять что-то, и поэтому вернулся на страницу назад и, не отрываясь от книги, прошептал:

— Знаешь, это немного смущает, — эта его привычная злорадная улыбка слегка затронула тонкие губы, и взгляд голубых глаз полностью переместился на меня, — То, что ты смотришь на меня в упор уже пять минут.

— Я, — начал я, прекрасно понимая, что мои щеки снова краснеют, а ладони стремительно потеют от волнения и я чертовски выдаю себя своим встревоженным видом. — Я не…

Рихард оглянулся на класс и, убедившись в том, что никто из присутствующих не смотрит на нас и все заняты своими личными делами, придвинулся ближе.

— Расслабься, — прошептал он, задевая мочку моего уха губами. Почувствовав горячее дыхание, приятно щекотавшее кожу, я ошарашенно взглянул на него и сразу же отвернулся к окну. От вчерашнего домашнего и уютного Рихарда не осталось ничего. Вот он, такой же, как и всегда, — властный, холодный, любящий смущать и злорадствовать, человек, который заставляет меня краснеть и прятать свои глаза, бояться и хотеть его одновременно.

Я так и не осмелился посмотреть на него, но был готов поклясться, что он ухмыляется и торжествует.

***

— Возьми мне два салата, — кричал Тилль вслед уходящему Флаке в сторону буфета. — И курицу!

— Я не могу сдать алгебру, — жаловался Оливер, когда мы в очередной раз обедали в шумной столовой. — Там эти, как их там…

— Интегралы? — предположил рядом сидящий Рихард.

— Они самые, — согласился Тилль. — Сложная тема.

— Что там сложного? — удивился Круспе, приковывая к себе наши удивленные взгляды. — Достаточно иметь хоть немного логики, чтобы понимать это.

— Тогда понятно, почему у меня с этой темой плохо, — усмехнулся я, и парни поддержали меня.

— Ну, это поправимо, — ответил он мне, подмигнув.

— Кстати, мы с Луизой идем в театр в эти выходные, — похвастался Шнайдер, вызвав бурю эмоций у рядом сидящего Тилля.

— Шикарная девушка, и что она нашла в таком идиоте, как ты? — спросил Тилль.

Вот и я думаю: что он во мне нашел? Я вовсе не интересный человек без каких-либо целей и стремлений в жизни.

— Пауль, как у тебя с Ритой? — внезапно спросил меня Тилль.

— Да, ну… — замялся я, понимая, что рядом со мной сидит Рихард, и мне нельзя сказать что-то лишнее. — Нормально.

— Да ладно, мы все понимаем, — отмахнулся Тилль, пошленько захихикав. — И как такие идиоты, как вы, получают таких шикарных девушек?

***

Когда мы с Рихардом вышли из школы, начался снег: крупные белые хлопья с огромной скоростью покрывали голую землю все новыми и новыми слоями, заставляя меня наебываться о торчащие из нее ветки и пеньки, умело замаскированные матушкой-природой. Всю дорогу до моего дома мы почему-то шли молча: он курил те самые сигареты Томаса, а я просто смотрел себе под ноги, изредка бросая взгляды на своего спутника. Я чувствовал себя будто виноватым в том, что Тилль заговорил о Рите во время обеда, но разве он не должен чувствовать то же самое?

— Рих, — сказал я неожиданно для самого себя осипшим от холода голосом.

— М? — он выдохнул дым в сторону и посмотрел на меня.

— Откуда вы утром такие веселые с Томасом пришли в класс? — наконец нерешительно произнес я, ожидая дальнейшей реакции.

— Стой, — Рихард помотал головой, бросил окурок на землю и почему-то улыбнулся. — Ты ревнуешь?

— Что?! — воскликнул я от возмущения, — Я? Ревную?

— Ты ревнуешь, — сладко протянул он, и его губы растянулись в широчайшей улыбке. — Пауль, ревность — это глупо.

— Я не ревную, что за бред? — я уже начинал злиться из-за того, что он все перевел в шутку. Рихард лишь немного нахмурился и ускорил шаг, направляясь к подъезду моего дома.