You're All I Want (СИ)

Я поступил как полный идиот. Да, Рита явно не та девушка, из-за невинности и целомудрия которой можно переживать, но я пришел к ней не потому, что хотел провести с ней время, и не потому, что хотел ее. Я хотел кого-то другого, а она послужила дешевой заменой. Осознание всего ужаса моего поступка заставляло чувствовать себя еще хуже. Рита мирно спала: белоснежное одеяло прикрывало ее обнаженную грудь, длинные каштановые волосы аккуратно лежали на подушке, веки немного подрагивали от солнечных лучей, умело пробравшихся в комнату. Я осторожно встал с кровати, стараясь не заставлять ее пружины скрипеть и, найдя свои джинсы на другом конце комнаты, направился на кухню, где мне пришлось немного похозяйничать, чтобы сотворить пару чашек кофе. На календаре, прикрепленном на холодильник, двадцать второе число было обведено красным цветом, а рядом была надпись «Возвращаются родители!». Вспомнив, что сегодня всего лишь двадцатое, я со спокойной душой разлил свежесваренный кофе по чашкам и направился обратно в комнату.

Я поступил неправильно, но, к сожалению, понял это только сейчас, когда было уже слишком поздно. Зачем я все усложнил, зачем? Зачем я поцеловал его? И на какой хуй я переспал с Ритой?

— Доброе, — тихо сказала девушка, прикрываясь белым одеялом, как только я отворил дверь в ее комнату. — Кофе? Как мило.

Я как-то неловко улыбнулся и, поставив поднос на кровать, уселся рядом.

— Как ты? — спросила Рита и поднесла чашку к носу, вдыхая чудесный кофейный аромат.

— Чувствую себя не очень, — честно признался я, вальяжно облокотившись на дверной косяк. — Где моя рубашка?

— Тебе и без нее хорошо, — взгляд Риты скользнул по моему обнаженному торсу, и она подмигнула мне.

— Я серьезно, — я вымученно улыбнулся. — Мне нужно идти.

— Посмотри в прихожей, — девушка сделала еще пару глотков и добавила: — Половина вещей валяются где-то там, если мне не изменяет память.

***

Чашка, стоящая на тумбочке рядом с моей кроватью, в который раз наполнилась горячим чаем с лимоном. Мама мягко улыбнулась и пододвинула поднос с едой и лекарствами ко мне, тихо сказав: «Поешь». Я только кивнул, и через секунду она с чайником в руках удалилась из моей комнаты. Притворяться больным, чтобы не ходить в школу, было ужасно глупой затеей, но мне почему-то даже не было стыдно, и я готов был болеть до самого начала каникул. Вчера я пришел домой в немного неуравновешенном состоянии. На матери просто не было лица, она говорила, что звонила мне, что не спала всю ночь. Я просто сказал, что гулял с друзьями, молча кинул ботинки куда-то в угол прихожей и заперся в своей комнате. Я пролежал на кровати почти до самого утра, практически ничего не соображая и ни о чем не думая. На следующий день я просто сидел дома, играл на гитаре, пил чай с лимоном и обманывал всех вокруг себя, притворяясь больным. Тилль звонил мне, давал домашнее задание, говорил о том, что скучает и волнуется, а мне так хотелось просто рассказать ему все. Дело даже не в том, чтобы именно Тилль получил эту информацию: мне надо было высказаться хоть кому-нибудь. Но у меня не было такого человека. Поэтому в дни моего заточения дома я чувствовал себя как никогда одиноким.

Наступил четверг последней рабочей недели в этом году, но, так как я сдал почти все зачеты, мне было абсолютно плевать на то, что происходит в школе сейчас. Но вот что мне делать после каникул, я совсем не знал. Страх того, что Рихард кому-нибудь расскажет или же вовсе сожжет все мосты между нами, рос во мне с каждым днем. Мама беспокоилась больше всех из семьи. Постоянно делала мне какие-то чаи, давала таблетки, винила себя в том, что я заболел, что она не дала мне третий, блять, шарф. Мне очень хотелось рассказать ей правду, дать ей понять, что она ни в чем не виновата и не была никогда, но я держал язык за зубами, прекрасно припоминая, чем окончилось мое последнее признание.

— Пауль, — тихо произнесла мама, присев рядом со мной на кровать. — К тебе здесь заходили утром и передали это.

— Заходили? — переспросил я, взяв в руки какую-то толстенную книгу, ничего не понимая. - Кто? Когда?

— Симпатичный молодой человек, сказал, что твой одноклассник, — она мягко улыбнулась. — Около десяти утра. Я просто не стала тебя будить.

— Как он выглядел? — я насторожился.

— Ах, я вспомнила! — воскликнула мама, прикрыв рот рукой. — Он представился Рихардом.

— А, — только и мог сказать я в ответ на мамино признание. — Спасибо. И за чай тоже.

Мама погладила меня по голове и уже привстала, чтобы покинуть мою комнату, но почему-то остановилась, снова обращаясь ко мне:

— Он очень волнуется за тебя, — продолжила мама. — Он спрашивал о твоем самочувствии, температуре. Мы немного поболтали.

— Волнуется? — уточнил я, прищурившись.

— Да, и… хорошие у тебя друзья, Пауль. Не растеряй их, ладно? — она наклонилась ко мне.

— Угу, — только и промычал я, уставившись на свои руки, сцепленные в замок. Я старался сдержать улыбку, которая вот-вот была готова появиться на моем лице от какого-то непонятного и внезапного счастья из-за того, что я не безразличен ему.