XIV принцип

Сергей послушался и двинулся вслед спутнику по залитой бледным светом молодого месяца дороге. Ульрик скоро соскочил с тракта и пом­чался прямо сквозь заросли в лес. Второй подивился физическим воз­можностям своего нового тела — его мощные лапы ритмично молотили землю, увлекая поджарое мускулистое туловище вперед со скоростью рейсового автобуса, его глаза ясно различали в полумраке каждую коч­ку впереди, а слышал он все звуки леса на несколько километров во­круг. Где-то слева хрустнула ветка под чьей-то маленькой лапой, где-то в километре справа по тракту, переговариваясь друг с другом, шли двое мужчин, кто-то крупный далеко позади шагал по насту из прошлогод­них опавших листьев. И запахи! Какими только запахами не был на­полнен лес! Запахи вились вокруг, выдавая каждого своего обладателя, даже если он притаился на ветке в кроне самого высокого дерева. Кста­ти, запахи растительного происхождения и запахи животных значи­тельно отличались друг от друга. Было совершенно невозможно спу­тать запах молодого ельника с запахом спящего в нем раненого оленя. Раненого! Почему раненого? Потому что пахло кровью.

— Ты чувствуешь? — услышал он мысль бегущего впереди Ульрика.

— Я чувствую кровь раненого оленя, он спит в ельнике, — ответил ему Второй.

— Да, ты напрасно выбрал волкодава, — посетовал белый волк. — Волкодавы всегда на первое место ставят охоту. Это отвлекает от все­го остального.

— Я постараюсь это контролировать, — обещал ему Сергей.

— Да уж постарайся, — посоветовал Ульрик. — Если ты трижды в образе попробуешь чью-нибудь кровь, то навсегда останешься волко­давом.

— Приложу все усилия, чтобы не остаться, — заверил Второй, к сво­ему ужасу понимая, что воспоминание о раненом олене не оставляет его.

— Мы скоро будем на месте. Я специально сократил путь, обычно я обхожу эти места. Старайся двигаться тише, рядом Склеп Казириона Безумного, — проинформировал его спутник.

— Кто такой Казирион? — спросил Сергей.

— Казирион — это я, детки, — послышался в его голове вкрадчи­вый ехидный голос.

— В сторону! — крикнул Ульрик и ломанулся направо.

Ничего не успевший сообразить Второй повторил его маневр, и они выскочили сквозь заросли багульника на освещенную луной поля­ну. В центре поляны стоял единорог и смотрел на них.

— Детки, — опять послышался тот же голос. — Вы правильно свернули. Мой склеп в другой стороне, но я не в склепе. Я гуляю.

— Мастер Казирион, мы просто шли домой, — сказал Ульрик. — Я решил сократить путь, потому что со мной совсем неопытный спутник.

— Что ж, идите, детки, домой, — мотнул головой единорог. — Я сейчас сочиняю стихи и не буду вас наказывать, иначе меня покинет вдохновение. Только больше не шатайтесь по чужим территориям. А ты, неопытный, — и единорог явственно взглянул на Сергея, — ты не увлекайся случайными певичками. Тебя любит такая хорошая девушка. А тебя пока любить не за что. Идите.

— Благодарим вас, мастер Казирион! — сказал Ульрик и побежал обратно в чащу.

Когда они отбежали от места встречи с единорогом на порядочное расстояние, Ульрик спросил:

— О какой певичке он говорил?

— Меня чуть не совратила одна в Наггароте, — честно ответил мо­лодой человек и полюбопытствовал сам: — Кто такой этот Казирион?

— Один из лучших мастеров Сафери.

— Почему — Безумный?

— Потому что его никто толком понять не может. Говорят, что он когда-то предложил свою любовь одной из Вечных Королев, она роди­ла ему сына, а потом изгнала из дворца и стала жить со своим коню­хом. Сын Вечной Королевы и Казириона во время Великого Раскола эльфов ушел с Малекитом. А сам Казирион навсегда скрылся в лесу.

— Вечная Королева — конюха?!

— Чему Ты удивляешься? Да, Вечная Королева — конюха. Что, разве королева не может полюбить простого конюха?

— Нет, я как раз удивляюсь закономерности выбора королев. Они почему-то всегда поэту предпочитают конюха.

— Ты не догадываешься, почему?

— Я не хочу даже думать об этом.

— Вот и Казирион, видно, не хотел, но каждая мысль приводила к этой, тогда он перестал думать вообще и стал Безумным. Кстати, мы на месте.

Сергей замедлил бег и огляделся. Впереди стоял огромный дуб, верхушки его корней, словно паучьи лапы, расползлись во все стороны, кое-где переплетясь друг с другом. Белый волк привычно перепрыгнул через один из этих корневых узлов и скрылся под деревом.

— Заходи, мое логово здесь, — услышал Второй.

Перепрыгнув через корни, он обнаружил неприметный со стороны узкий лаз и пополз внутрь.

Лаз привел его в просторную пещеру, устеленную шкурами. Пещеру заливал уютный желтоватый свет, исходящий от шара под потолком.

— Такие же шары я уже видел в Башне Хоэта, — подумал Сергей.

— Именно оттуда я его и принес, мне Валайа разрешила, — пове­дал ему Ульрик, успевший стать человеком.

— Сукифингам, — с трудом перекрутил свое имя Второй и вернул себе привычный облик.

— Теперь вернем голоса, долго пользоваться возможностью пере­воплощения опасно, отвыкаешь от нормальной речи, — предложил ему хозяин логова. — техника возвращения такая же — значок с линиями, потом хлопаем в ладоши, только уже правыми.