XIV принцип

— Это он за варп-камнем приезжал, для колесницы, — объяснил скейвен. — Увидеть Тордиона — большая удача. Хранит его Рогатая Крыса!

— Уверен, что хранит, но где он здесь колесницу фирмы «Харлей Дэвидсон» откопал?

— То, что ты так называешь, Тордиону гномы сделали по рисункам Древних. Хорошая колесница. Быстрая как ветер!

— Согласен, как ветер, но..., ладно, — Второй понял, что разобрать­ся во всем сразу не удастся, а если и удастся, то не сейчас. — Где твой дом?

— Недалеко, — засуетился Шарскун, тыча лапой вперед. — Толь­ко ты не болтай моей жене, что мы в Прааге были. Скажи, что в Скейвенбланте познакомились на рынке и туда же возвращаемся. Ей волно­ваться нельзя, она беременна... или кормящая.

— Можешь на меня положиться, — заверил его Сергей, поднима­ясь с парапета.

Друзья обошли храм Рогатой Крысы, спустились по ступенькам с площади на узкую улочку и вскоре остановились у темного дверного проема дома Шарскуна.

Скейвен звонко шлепнул по деревянной табличке над порогом и прошипел:

— Асушанно куне вошан ми! Асушан?!

В глубине дома послышались какие-то звуки, потом все стихло, но уже через мгновение с дикими визгами на Шарскуна налетела ватага крысят и повалила его на землю. Второй от неожиданности даже отсту­пил назад. Но его проводник был явно счастлив. Он катался по земле, облепленный своим выводком, время от времени нежно покусывая осо­бо энергичных чад.

Только пронзительный выкрик, прозвучавший с порога, остановил эту вакханалию. В дверях, уперев лапы в бока и заправив длинный се­рый хвост за пояс фартука, стояла упитанная представительница расы скейвенов и грозно взирала на супруга.

— Асушан мисунап шураш шу сканки ну, — виновато произнес тот, поднимаясь с земли.

— Лисуун русашуу фенусашу нак тушуса? — осуждающим то­ном ответила ему спутница жизни и показала лапой на Сергея: — Та­сун шу?

— Иса санекотоп Таал шу Древний хоол, — что-то ответил ей Шарскун.

Скейвенша почтительно сделала в сторону молодого человека полу­поклон и перешла на обычный язык:

— Простите меня. Мой муж два дня назад ушел в лавку за маслом, а вернулся только сейчас. Я волновалась.

— Понимаю, — поспешил заверить ее в своей лояльности тот. — Я бы тоже волновался, — и нарочито строго выяснил у крыса:

— Почему жену не предупредил?

— Это была великая тайна, — развел лапами скейвен и предста­вил: — Асушан, моя прекрасная половина. Властительница моего серд­ца и мать моих детей. Первая красавица в городе.

— Не ври, — с улыбкой осекла его пышную речь супруга, но кокет­ливо уточнила: — Двадцать лет назад, на бале Совета Тринадцати я за­няла только второе место.

— Да, — быстро вставил Шарскун. — Первое заняла совсем не­красивая жена Сникча. Несправедливо заняла.

— Перестань, — еще добродушней сказала Асушан и предложи­ла: — Может быть, войдете в дом?

— С удовольствием, — принял ее приглашение Сергей и вошел за ней вслед.

Планировка внутреннего помещения дома скейвенов мало чем от­личалась от стандартной планировки блочных девятиэтажек в спальном районе, где Второй снимал квартиру, разве что комнат было побольше, а потолки были пониже. Источниками света служили овальные све­тильники, вмонтированные в стену и излучавшие спокойный зеленый свет. Повсюду царила безупречная чистота, что мало соответствовало представлениям Сергея об обустройстве крысиных жилищ. Три комна­ты занимали детские спальни, уставленные многоярусными кроватями. Большая комната служила обеденным залом. Остальные помещения, очевидно, отводились под кухню, игровые комнаты и подсобки. Угол обеденного зала украшали красивые напольные часы. Молодого чело­века удивило, что на циферблате вместо привычных двенадцати деле­ний было выгравировано четырнадцать знаков.

— Пойдем, я тебе покажу свой кабинет, — потянул за руку друга скейвен.

— Да, — поддержала его жена, — а я пока на стол накрою.

— У вас что — четырнадцать часов? — следуя за крысом, указал концом посоха на циферблат Сергей.

— Конечно, — пропуская его вперед, ответил тот, — А у вас сколько?

— Двенадцать.

— Мало чего-то.

— Тогда сколько у вас дней в неделе?

— Тоже четырнадцать. А у вас?

— Семь.

— Очень мало.

— И месяцев четырнадцать?

— Еще бы! А?..

— Двенадцать.

— До глупого мало и неудобно. Вы, кажется, не любите жить, — постановил скейвен и жестом предложил гостю сесть в глубокое кресло у массивного стола посреди кабинета. Сам же быстро устроился на рез­ной скамье у стены, увешанной разного рода холодным оружием.

— Мне здесь нравится, — рассматривая мечи, дротики и кинжалы, сообщил Второй. — Ничего лишнего. А бар есть?

— Что такое бар? — не понял Шарскун.

— Шкаф с бутылками, в которых вино и другие полезные напит­ки, — удивляясь неосведомленности приятеля, объяснил Сергей.

— Скейвенам клана Эшин пить вино нельзя, — испуганно проши­пел тот, оглядываясь назад.

— Нуда?! — не поверил Второй, припоминая, как весело проводил вечер крыс с баньшами в доме Наолы.

— Ни слова! — умоляющим тоном попросил проводник. — Пить — это позор! Жена узнает — уйдет с детьми к родителям, а меня пересе­лят в плохой район и заставят четыре месяца колоть варп-камень.