WikiLeaks изнутри

Когда я впервые после моего ухода общался с Няней, мне пришлось согласиться, что я не буду записывать наш разговор. Хорошо, я согласился, что не буду сохранять никаких данных. Я просто его запомнил.

Я думаю, Няня – неплохой человек, но когда она сказала, что хочет устроить все так, чтобы «все были довольны», меня что-то насторожило. Эта фраза отдавала второсортным шпионским фильмом. Няня предложила вот что: она примет меры, чтобы мое имя «не пострадало в глазах общественности». Для этого я должен всего лишь перестать публично критиковать Джулиана и его проект, тогда они, возможно, перестанут плохо отзываться обо мне. Я ответил, что ее формулировка звучит немного угрожающе. Нет, поправила меня Няня. Если бы она действительно хотела мне угрожать, то не стала бы говорить намеками. Это не в ее стиле.

Няня попыталась перетянуть обратно Архитектора, пообещав ему регулярный доход. После того, как ушла Биргитта, ее хотели заставить подписать договор о неразглашении. В течение нескольких месяцев Джулиан угрожал мне тем, что якобы собрал на меня компромат. Помимо прочего, он сулил обнародовать мои письма, чтобы разоблачить мое «истинное я». Пускай так и сделает, ради бога. Может прозвучать странно, но мне не в чем себя упрекнуть. Наверное, для этого я слишком нормальный.

«У меня заканчиваются варианты, в которых не предусматривается уничтожение людей» – так Джулиан поручал Биргитте призвать нас к порядку. Это было вскоре после нашего ухода. Тон безобразный, но эти исполненные пафоса слова не внушали мне страха. Джулиан напоминал мне представителя Пентагона, который в своей речи, посвященной публикации афганских документов, призывал нас «поступить правильно». Вопрос о том, что подразумевалось под «правильным» и какие последствия нам грозят, если мы не поступим правильно, так и остался открытым. Такие угрозы хоть и эффектны, но пусты.