Werfuchs

В поле на её родной ферме в Ольстере[6] боевики ИРА[7] устроили тайник и спрятали оружие. В 1942-м году на День Святого Патрика её младший брат напился и достал оттуда автомат, сел на мотоцикл и расстрелял дом констебля в соседней деревне. Так как он был пьян в стельку то ни в кого не попал и разбил одни лишь окна. Через день его нашли мёртвым на том же поле, с простреленным затылком. Никто так и не узнал кто и зачем его убил: ИРА или королевская полиция, но этого хватило Ассумпте сполна чтобы решиться уехать с острова в Лондон. Шла война и она не могла найти в Лондоне подходящую работу. Стоять сутками за станком и вытачивать пулемёты ей не хотелось. Ей хотелось из них стрелять. В пехоту женщин не брали, не брали и во флот. Зато брали во Вспомогательные Авиаперевозки[8] — организацию гражданских лётчиков, выполнявших небоевые задания на боевых самолётах. Ассумпта перегоняла повреждённые самолёты на ремонтные базы и новые самолёты с заводов на военные аэродромы. Обычно это были бомбардировщики "Мародёр" и полностью деревянный "Москито". Небоевые задания часто превращались в боевые, так как Люфтваффе было всё равно куда летят английские самолёты. Ассумпта клялась своими рыжими веснушками на скулах что в одном вылете сбила "Мессершмит" из зенитного орудия на борту. Победу в том бое, по её словам, присвоил себе Джонни Джонсон[9], летевший в сопровождении.

Запасную лопасть винта "Москито" она повесила над входом в бар.

Увидев нас Ассумпта налила стакан тёмного пива, поставила его и свои натруженные руки на стойку. Рукава рубахи она засучила за локти, на руках её виднелись рыжеватые волосы.

— Добрый день, фрау Мёрфи, ты это мне налила? — спросил я, подойдя к стойке.

— Нет, но можешь выпить. Если заплатишь, конечно, — сказала она и взглянула на моего сына. — Привет, коротышка!

— Фрау Мёрфи, а почему вы не уехали со всеми англичанами? — спросил Карл.

— Потому что когда ты вырастешь, ты себе найдёшь работу и платить тебе будут хорошо, — сказала Ассумпта. — А вот у девочек которые с тобой растут так не выйдет. Когда была война работы было много, брали всех. Сейчас всё по-старому. Здесь мне досталось это место. В Лондоне меня бы обложили налогами на каждую бутылку в витрине, а тут ваш министр экономики развязал людям руки.

Пока она говорила я сглотнул пиво.

— Пап, дай попробовать!

Карл протянул ко мне свои руки.

— Ну давай попробуй, — я протянул ему стакан.

— Буэ-э, оно же горькое!

Только отхлебнув, Карл вернул стакан и плюнул на пол.

— Как вы его пьёте? — спросил Карл.

— Не плюй-ка на мой пол! — воскликнула Ассумпта.

— Фрау Мёрфи, а вы пьёте? — спросил Карл как ни в чём ни бывало.

— Иногда, — сказала Ассумпта. — В Ирландии женщина может выпить стакан виски перед первыми родами. Больше женщинам пить не позволяется.

— А у вас есть дети? — спросил снова Карл.

Ассумпта стала тереть стойку и отвела глаза в сторону.

— Я пока об этом не думала... — сказала она.

Все посетители и мы вместе с ними обратили взор на девушку в лёгком цветочном платье. Она неуклюже прошла между столиками к пианино и села за него.

Нас всех привлекло не её платье, её молодость или старость пианино. Она прошла по полу босыми ногами.

— А ты плюнул, сынок, — сказал я Карлу. — Больше так не делай.

Хрустнув пальцами, девушка приготовилась играть.

— Может ты бы с ней парой ботинок поделилась? — спросил я с изрядной долей ехидства.

— Нет, только так она чувствует музыку, — сказала Ассумпта. — Её зовут Блаженка. Беженка с Востока.

Девушка заиграла и запела:

Душа моя горит как лампа с керосином,
Сердце стучит, бьёт новому веку в такт.
Нефть рождает каучук, асфальт, резину.
Газетная строка рождает только страх.

Она не попадала в нужные интонации, хотя мелодия ложилась складно.

— Почему она в интонации не попадает? — спросил я.

— Она глухая, — ответила Ассумпта.

Любовь сегодня собирают на конвейере
В количестве двенадцать тысяч штук.
И каждый покупатель искренне уверен:
Ему достался подлинный продукт.

— Русский солдат случайно бросил в её дом гранату, — сказала Ассумпта. — От взрыва ей разорвало перепонки в ушах. Солдат потом плакал и пытался извиниться, он хотел взять её замуж и увезти к себе в сибирскую деревню. Но, что-то не сложилось.

— А сбежала сюда она зачем? — спросил я.

— Говорит ей надоело стоять в очередях за продуктами. Когда она хотела встать в очередь она не слышала кто последний.

— Как вы с ней говорите если она ничего не слышит? — спросил Карл.

— Языком жестов, — сказала Ассумпта.

— Жестов? — удивился Карл. — Где вы ему научились, фрау Мёрфи?

— В самолёте мы на нём часто перегорваривались.

— А как можно показать жестами слово scheisse[10]? — спросил Карл.

— Сейчас покажу.

Ассумпта вытянулась из-за стойки, дотянулась рукой до маленькой головы Карла и больно хлопнула его по макушке.