Взрыв в бухте Тихой

Виктор послушно садится на обломок скалы, несколько секунд ни о чем не думает, а затем перед глазами его возникает лицо Оли.

— Это очень опасно? — казалось спрашивали ее губы.

Шорохову хочется сказать, что очень, и даже не так опасно, как непонятно, что это за подрывной патрон, какая еще ловушка может встретиться? Конечно же, очень, очень опасно. Ему хочется обо всем этом рассказать Оле, но он произносит:

— Нет, не очень…

— Что не очень?

— Не очень опасно, — повторил Шорохов.

Несколько секунд телефоны молчали, а потом донесся какой-то совершенно незнакомый голос Рыбакова:

— Виктор Иванович, учтите, что это очень, очень опасно. И поймите — сейчас вам ошибаться никак нельзя!

В голосе слышалась и отеческая ласковость, и твердость командира, твердость приказа. И Шорохову показалось, что Рыбаков сейчас здесь, рядом. Вот видны его поседевшие волосы, пристальный взгляд серых глаз, упрямая морщина между бровями.

«Да, ошибаться мне никак нельзя», — мелькнула мысль.

— Освободите штоки гидростатов! — донеслось по телефону.

Чтобы было удобнее работать, Шорохов снял один мешок, затем еще один. Верхняя часть мины была освобождена. Она оказалась точно такой же, как и первая, которую разряжал капитан третьего ранга Рыбаков, а потом показывал Шорохову и Бондаруку, как лучше, безопаснее разрядить мину такой системы, в какой последовательности работать над нею.

— Больше ничего около мины не трогать! Приступайте к разоружению!

Шорохов вставил чеку, положил ключ. Только бы не сорвался, не стукнул о корпус мины. Ох, как мешает вот этот обломок скалы! Убрать бы его. Шорохов снял ключ со штока и, присев на корточки, стал ощупывать камень вокруг.

— Что вы делаете? — спросил Рыбаков.

Шорохов сказал.

— Предупреждаю, около мины ничего не трогать. Ничего!

Шорохов снова взялся за ключ. А что если малейший поворот и замкнутся контакты? Внезапно какие-то неприятные холодные змейки поползли по спине, словно вдруг стал протекать скафандр. Он еще раз осмотрел горловины, нажимные кольца, штоки гидростатических приборов. Нет, мина точно такая же…

Медленно поворачивается ключ, виток за витком выходит шток. Работать неудобно, мешает обломок скалы, и Шорохов, сам не замечая, начал тяжело, с хрипом дышать.

— Отдохните! — поступил приказ.

Лейтенант размял плечи, пальцы, сделал несколько глубоких вдохов, а затем снова принялся за работу.

* * *

Хорошо после нескольких часов пребывания под водой вытянуться на чисто вымытой, нагретой солнцем палубе бота! На корме ритмично вздыхает компрессор, слышны слова команды водолазам, а здесь, на носу, никого, пахнет морем и просмоленными снастями, и тихо-тихо, словно кто-то разговаривает полушепотом, плещутся о борт мелкие волны.

Шорохов перевернулся на живот и стал смотреть за борт. Сквозь десятиметровый слой воды видно неровное дно; по скалам, опутанным нитями водорослей, прыгают солнечные зайчики; неподвижно висит белесый шар медузы; из-под бота выплыла стайка мальков и мгновенно куда-то скрылась, зато рядом с камнем появилась пучеглазая зеленуха. Налетел ветерок, вода покрылась рябью, и все пропало, только солнечные зайчики, выйдя на поверхность, запрыгали по волнам.

Слышатся негромкие слова команды. Виктор знает, что к разоруженной им мине подошел понтон, сейчас ее остропят, подтянут к понтону и вывезут из бухты, чтобы затопить на большой глубине. Но такое спокойствие, даже блаженство, охватывает его сейчас, что не хочется подняться посмотреть, что делают моряки, и Шорохов лежит на палубе, свесив голову за борт и наблюдая за мирной жизнью подводного мира.

— Я перед спуском вам ничего не сказал, не хотел беспокоить, — услышал Шорохов голос Рыбакова, — но еще утром из лаборатории сообщили: в цилиндрических мешках — взрывчатка.

Шорохов мгновенно сел на настил палубы и посмотрел на капитана третьего ранга.

— Да, сильное взрывчатое вещество, — подтвердил Рыбаков. — У фашистов там, — он показал на обрушившиеся скалы, — что-то было. Штольни они взорвали, а затем хотели произвести здесь такой взрыв, чтобы все окрестные скалы обрушились в бухту. Для этого затопили баржу со взрывчаткой, на мину положили подрывной патрон и думали, отойдя на безопасное расстояние в море, произвести взрыв. С этой целью и катер пришел. Но разведчики, Соколов и брат вашей Оли, сорвали все их планы…

— Понимаю… — сказал Виктор. — Понимаю… А зачем же тогда мины?

— Сейчас трудно сказать. Может быть, для страховки, а может их выбросили в последний момент, после того, как разведчики перерезали провода. Ведь они специально потом бомбили бухту, думая, что сдетонируют или мины, или взрывчатка на барже. Но не получилось. По-видимому, мины еще не пришли в боевую готовность…

Только сейчас Виктор по-настоящему понял, какой опасности подвергались они, работая в этой бухте.

— Ведь, если бы взрывчатка…