Взрослеть – так взрослеть

– Ну, так, видать… злые духи, – пролепетала она. – Иначе то, как…

Но взяв себя в руки, она достала из кармана своего сарафана блокнот и авторучку, записала в него свой домашний адрес и попросила Кадабракина сделать то же самое. Он взял листок с её адресными данными и продиктовал свои, правда, не понимал, зачем это делает. Разумеется, от волнения они совершенно забыли о том, что у них при себе имеются сотовые телефоны.

Немного заикаясь, Стрелкина пояснила, что если господину Кадабракину потребуется пластическая операция по замене кожи на лице, то она всегда готова её оплатить. Не бедствует, кое-какие сбережении имеются. В крайнем случае, она дом свой продаст. Он у неё огромный.

Не зная, что и сказать, Абран предложил Марии половину добытой рыбы, потому что, если бы ни она, то богатого улова не существовало бы, и карпы, щуки, и сомы продолжали бы радоваться своей повседневной и вольной жизни.

Но миловидная женщина резко встала на ноги и бросилась бежать, прочь от стихийного пикника. Скорей всего, Маша даже не бежала, а скакала примерно так, как это делают ипподромные лошади или даже те, что находятся в диком состоянии. А что? Скачи себе и скачи. Здесь же не княжество Монако, поэтому простора достаточно, если учесть все те земли, что расположены за Уральским хребтом.

Что касается, Филимона Дубоглазова, то он укорил друга, заметив, что надо было бы ему активно попросить Марию, чтобы она… Одним словом, её необходимо было трахнуть прекрасную женщину, где-нибудь в кустах, и она бы осталась довольной.

Но Абран, густо покраснев и местами посинев, категорически возразил. Нельзя же было пользоваться смятением и некоторым внезапным открытием истины, откровением души совсем ещё молодой и очень симпатичной женщины.

Спорить с ним Филик не стал, ибо он знал, что его друг робок и застенчив основательно и бесповоротно. Когда же по-настоящему повзрослеет его дружок. Внешне самый настоящий мужик, а вот сознанием почти пятилетний пацан.

Двуногий монстр

Немного приостановив процесс поглощения спиртного и съестного, Абран и Филимон принялись ставить палатку. Ведь совсем скоро наступит ночь, а в темноте заниматься благоустройством пусть временного, но жилья – самое последнее дело. Через минут пятнадцать-двадцать появилась и весьма озабоченная Снежана. С сумочкой через плечо, в джинсовом костюме кирпичного цвета. Разумеется, она не отказалась от водки, и практически в гордом одиночестве осушила пол-литровую бутылку.

Бесцеремонно и весьма грубовато Филик поинтересовался у девушки, где она так долго шарахалась, где её черти носили.

– Вот, именно, черти! – согласилась она. – Они меня и таскали туда и сюда по ромашковому полю. Если бы вы знали, что я видела, то поняли, почему я долгое время лежала в траве, как охотник на болотных куликов.

– И что же вы видели, Снежана? – робко поинтересовался Абран. – Наверное, летающую тарелку?

– Никакой тарелки я не наблюдала, Абран, – ответила Снежана. – Но я чётко видела самый настоящий НШО!

– Что это такое, рвать меня на мелкие части? – спросил Филимон, завершивший установку палатки. – Что такое НШО?

– Ну, что, вы совсем тупые оба, что ли? – сказала довольно пьяным голосом девица. – НШО – это неопознанный шагающий объект. С виду почти что человек, но рожа у него буро-жёлтого цвета. Глаз невидно совсем. От него несло такой вонью, что… Я была уверена, что он меня обязательно сожрёт, поэтому залегла на время в траву. Пережидала.

Наконец-то, к общему столу присоединились Абран и Филимон. Они задорно переглянулись, но не стали объяснять Снежане, что же произошло на самом деле. Но, ещё немного выпив, девица продолжала ужасный рассказ о жутком монстре.

Снежана ещё сообщила, что обратила пристальное внимание на то, как в травах в это время гуляла большая овчарка пастуха Федора Инисимова. Эта огромная псина под впечатлением увиденного жалобно заскулила и по самое горло зарылось в землю. Сам же Фёдор Геннадьевич бросился в сторону своего стада и надёжно укрылся от опасности, так сказать, за спины многочисленных коров. Но те тоже были не спокойны. Жалобно мычали.

Пастух сидел в зарослях ромашек и торопливо, и судорожно куда-то постоянно названивал по своему сотовому телефону. Но на том конце «провода» его усиленно, терпеливо и посылали туда, откуда он семьдесят лет тому назад выбрался на свет. Никто и ни в какое НШО, получается, не верил.

Только в отделении сельской полиции майор Этрускин по телефону дал Инисимову дельный и категоричный совет:

– Если, этот шагающий объект не опознан, Геннадьевич, тогда пойди и в срочном порядке опознай его!

– А потом, Илья Сёмёнович, – ответил пастух, – ты будешь опознавать мой труп. Но вряд ли опознаешь, потому что страшилище не оставит от меня даже старых костей. У меня сомнений на эту тему не имеется.