Взрослеть – так взрослеть

Правда, строгая женщина, сорокалетняя судья Аделаида Фоминична Кульковская, глубоко ушедшая в себя и активно думающая о том, как ей излечиться от хронического запора, невпопад спросила у обвиняемого, участника судебного процесса:

– Так вы признаёте, Георгий Терентьевич, что имели намерение принудительно склонить чёрного козла к половой, интимной связи?

Глаза Полутряпкина от удивления округлились в десятый раз. Но тут, как раз, грамотный юрист, в данном, случае адвокат Арнольд Арнольдович Каримчук выразил справедливый протест, обращаясь к судье:

– Я очень бы хотел, ваша честь, чтобы вы моему клиенту во время судебного процесса не наносили оскорблений.

– Чем же я его оскорбила? – изумилась судья. – Я только задала господину Полутряпкину, вполне, резонный вопрос.

– Дело в том, что мой подзащитный не мог совершить попытку сексуального домогательства по отношению к чёрному козлу по той причине, что Георгий Терентьевич не извращенец и не почитатель странноватых западных европейских ценностей. Подчеркиваю, что здесь речь идёт об особи женского пола, именно, о чёрной козе.

– Да, я допускаю, что оговорилась, – вышла из раздумий личного порядка судья.– Конечно же, я имела в виду козу. Но разница не так велика…

– Позвольте с вами не согласиться, ваша честь, – не унимался адвокат. – Разница принципиальна и, проще говоря, тюремный срок за козу будет у моего подзащитного гораздо меньше, чем за козла.

Таким образом, опытному и непримиримому адвокату Каримчуку своими стараниями удалось грозящий Полутряпкину восьмилетний срок отбывания на зоне общего режима скостить до трёх лет, но строгого. Старый, лысый, предпенсионного возраста прокурор Илья Куприянович Лопушок бурно выражал негодование, но своего не добился.

Основная причина адвокатского успеха Арнольда Арнольдовича Каримчука заключалась в том, что его подзащитный напал на животное преклонного возраста и серого цвета, которому терять уже было нечего. Ведь и выбрал потенциальный сексуальный извращенец не самую красивую козу. А чёрный козёл просто стоял рядом. Его можно считать свидетелем.

Честно сказать, потерянный, но давно уже протрезвевший Полутряпкин так и не понял, за что его отправили на дальнюю зону.

– Бомбить меня мичуринскими яблоками! – возмущённо заметил Филимон, выслушав откровения Марии. – Странная история. Так ты, получается, не Стрелкина, а по мужу – Полутряпкина.

– Я Стрелкина, осталась на своей фамилии, – пояснила молодая и симпатичная женщина. – Кроме того, мы с Георгием развелись. Его выкрутасы мне надоели. Да и я гораздо симпатечней, чем самая молодая и обаятельная коза.

– Может быть, выпьете с нами, Мария Степановна, – предложил почти юной женщине Абран, – и вам станет легче.

Она категорически отказалась от предложения и решила продолжить свой рассказ о зловещем влиянии их местной аномальной зоны на мирных людей.

Мария с пользой для молодых людей намеревалась поведать о том, что с ней произошло почти полчаса тому назад. Жуткая история и… поучительная.

– Я решила немного прогуляться по полю, – пояснила молодая женщина, – и собрать небольшой букет ромашек. Обожаю эти цветы.

– Не понял! Грызть мои потные ноги! – откровенно признался Филимон Дубоглазов. – Зачем ты нам всё это рассказываешь?

– Сейчас всё поймёте, – заверила их Стрелкина. – Так вот… Как только я на минуту присела и начала собирать ромашки, как вдруг из-под земли выросли мощные волосатые руки и стали меня бесцеремонно и нагло хватать за бёдра.

Внимательно осмотрев свои ладони, Кадабракин робко возразил:

– Но у меня совсем не волосатые руки.

– Да причём здесь вы? – она замахала руками. – Я рассказываю вам об инопланетных или, может быть, потусторонних чудовищах.

– Теперь я спокоен за себя, за своего друга и местное население, – Абран налил себе очередную порцию водки. – Получается, что нет здесь никакой аномальной зоны, а вы, извините меня, Мария Степановна, просто насрали на моё лицо. В самом прямом смысле. Причём, всёго было очень много, и дерьмо, из вас текущее, имело изрядно жидкую… структуру. Извините, конечно. Мне неловко… Я даже стесняюсь.

Широко раскрыв глаза, а заодно и рот, Мария вырвала стаканчик с водкой из рук Кадабракина и залпом выпила его содержимое, словно удивительная и оригинальная птица под поэтическим названьем пеликан.

Выпучив глаза, она машинально закусила куском колбасы.

– Мне нельзя активно смеяться, – серьёзно признался Филимон. – Я недавно вставил зубы, и они могут запросто выпасть изо рта по причине моего задорного смеха. Произойдёт мощная вибрация. Мне остро необходимо срочно погрустить.

Ни слова не говоря, Стрелкина самостоятельно и решительно налила себе ещё водки, и тут же залпом осушила, опорожнила полиэтиленовый стакан.

– Это ромашковое поле размером более двадцати квадратных километров, крошить перезревшую капусту, – справедливо заметил специалист по ремонту и техническому обслуживанию холодильных установок и агрегатов Дубоглазов, – а ты вот, Мария Степановна, выбрала, именно не живот, ни ноги господина Кадабракина, а конкретно, его симпатичное лицо.