Взорвать Манхэттен

– У меня есть некоторые проблемы среди окружения Большого Босса… И, надеюсь, ты поможешь прояснить их суть…

– Это Пратт, – понятливо заявляет она.

– Откуда ты знаешь?

– Я… в самом деле могу рассчитывать на тебя? – спрашивает она невольно дрогнувшим голосом.

– В моих обещаниях ты не разочаруешься, – заверяю я.

– Мне многое приходится ненароком услышать, – говорит она. – Старший сын Пратта – партнер шефа в нефтяном бизнесе. Они встречаются едва ли не ежедневно. Разговоры ведутся, как правило, в комнате отдыха, примыкающей к кабинету, она закрывается наглухо. Так что подробностями я не располагаю. Но то, что сейчас в Совете против вас создается коалиция, знаю точно.

– Мне нужна ежедневная информация, – откликаюсь я. – К тебе подъедут мои люди и помогут с техническими проблемами…

– А если…

– В крайнем случае за тобой у меня всегда сохраняется место. И ты можешь перейти ко мне демонстративно, – война есть война! Что касается денег, получишь их уже завтра.

– О, Генри, мне страшно…

Я сжимаю ее в объятиях, наслаждаясь ароматом ее тела. Произношу со смешком:

– Теперь ты в надежных руках.

Она хихикает:

– Ты законченный обольститель… Да! На следующей неделе они готовят какую-то публикацию в «Вашингтон-пост». О том, будто ты выбил бюджетные деньги на сфальсифицированные научные изыскания. Фамилию журналиста я тебе скажу.

Вот так номер! Я едва не подскакиваю на постели.

А после вновь приникаю с признательностью и обожанием к обретенному источнику плотских утех и спасительной информации.

Ранним утром она покидает меня, – совершенно измочаленного, разбитого на куски, но крайне удовлетворенного очередной победой.

Некоторое время я лежу, размышляя над ее словами о создающейся против меня коалиции в Совете. Факт неприятный, но я воспринимаю его равнодушно. Мне есть на кого опереться, устремления многих членов Совета зависят от моей доброй воли, а интриги существуют в любом коллективе. Достаточно сойтись двум людям, и вот уже пошла игра! Другое дело, если настроения и действия, направленные против меня, начнут приобретать широкомасштабный характер, можно их вывернуть в свою пользу. В частности, если вскроется история с преступной записью совещаний Совета, можно оправдать ее закономерностью своих опасений в искренности коллег и целесообразностью психофизической, к примеру, аналитики их реакций. Шито белыми нитками, но в условиях угрозы внутренней войны это звучит, как аргумент обороны.

Я заставляю себя заснуть на часок, а затем принимаюсь собираться на аэродром. Возвращение домой откладывается. Срочнейшей задачей видится предотвращение публикации, сулящей грандиозный скандал. Я лечу в Нью-Йорк, к Тони Паллито, моему старинному приятелю. Мы познакомились с ним в ранней юности, во Флориде, где он проводил лето с родителями в доме по соседству, и мы по сей день очень дружны. Мы постоянно помогаем друг другу, не считаясь количеством услуг. У Тони колоссальные связи в прессе, да и вообще у меня к нему накопилась уйма вопросов. Он очень серьезный бизнесмен, а кроме того, увы, глава одного из влиятельных итальянских кланов.

Прежде чем я покидаю номер, раздается звонок телефона. Звонит Ричард.

– Есть любопытные новости, – сообщает он. – Вы помните вашу соседку, миссис Тремб? Она живет практически через дорогу…

С трудом, однако, я припоминаю старуху в пышном парике, похожую на засохшую какашку.

– Так вот, – продолжает Ричард. – Вчера, используя ее машину, на территорию вашего поселка проникли те двое русских, которых мы разыскиваем в Нью-Йорке. Старуха дьявольски хитра, она подыграла им, даже сподобилась показать окрестности, чтобы выявить интересующие их объекты. У нее с собой неотлучно радиопульт для вызова охраны, и она решила пощекотать себе нервы… Подробности при встрече, но эти бандиты, несомненно, вынюхивали что-то поблизости от вашего дома. Меры к усилению безопасности я предпринял.

Час от часу не легче! Я изнеможенно опускаюсь в кресло. Собрав силы, отрывисто спрашиваю:

– Что еще?

Ричард бодро рапортует, что через его связи в ФБР в наше московское посольство дан запрос на розыск и арест преступника, ограбившего мой сейф.

Я не успеваю проанализировать такого рода заявление, а этот болван уже спешит заверить меня, что ФБР давно и тесно работает с их местной полицией, а потому ее активная поддержка нам обеспечена!

– Запрос уже ушел? – Трубка в моей руке дрожит, хлопая мне по уху.

– Еще вчера! – сообщается мне победно.

– Что ты натворил?! – ору я. – Кроме денег он взял важнейшие документы! И если они попадут в чужие руки, да еще за границей…

– Но вы же ничего об этом не говорили… – с беспокойным смешком заявляет он.

Я беспомощно хватаю ртом воздух. Выдыхаю:

– Ни одного действия без согласования со мной! Ни одного!

В самолете пытаюсь уснуть, но взвинченные нервы и сумятица взбудораженных мыслей отгоняют желанное забвение.

К Тони я приезжаю, едва волоча ноги.

Дом Тони стоит в глубине тенистого сада. Возводил дом еще его дед в начале прошлого века. Строение основательное, ухоженное, и от него буквально веет традициями и историей.