Взорвать Манхэттен

– Глупости! – отрезала она. – Он отходчив и вообще очень добр, не забивай себе голову. К тому же он через час улетает в Атланту. Так что марш на обед! А завтра утром Нина и Том везут тебя на рыбалку в Нью-Йорк.

Ах, Барбара, королева всех добрых фей!

Ранним утром приехал Том на широком, как корыто, кабриолете, сверкающем перламутровой краской, и мы покатили в Нью-Йорк.

Нина просила своего дружка проехать через Манхэттен, дабы показать мне его блистательные небоскребы, но тот ответил, что это лишний крюк, экскурсия туда – мои личные проблемы, а если в назначенный час мы не подоспеем к причалу, судно уйдет, и вот уж тогда нагуляться по Нью-Йорку с удочками наперевес сможем власть. Кстати, с упомянутыми удочками и сачками я жался на заднем сиденье, глядя на стриженый уверенный затылок Тома и схваченные в тугой пучок гладкие и чистые волосы украденной им моей возлюбленной, чья ладонь, кстати, лежала на его крепком, черт побери, колене!

– У тебя мало бензина, – сказала ему Нина еще в самом начале пути.

– До Нью-Джерси дотянем, а там он дешевле, – прозвучал ответ.

Бензин в Нью-Джерси обманул его ожидания, оказавшись, напротив, дороже, правда, в среднем на десять центов, но Тома данный факт нешуточно удручил, и, вставляя шланг обратно в колонку, он предварительно долбанул по ней заправочным пистолетом, нецензурно посетовав на жадность нефтяных спекулянтов.

Этот парень, похоже, крайне болезненно расставался с деньгами.

Накануне Барбара дала мне конверт с тысячей долларов, – как она пояснила, присланных мне моими шефами. С собой я взял пару сотен, и теперь, припомнив о них, одну сотню протянул Тому, сказав, что это, мол, мой взнос на общие расходы.

Сунув купюру в карман, он, перекатывая за щекой жвачку, удовлетворенно кивнул, и настроение его сразу же и ощутимо приподнялось.

Всю дорогу он оживленно комментировал проносящиеся мимо пейзажи, удивительным образом определяя их денежный эквивалент, касалось бы это земли, лесов, частных домишек и сооружений народно-хозяйственного назначения. Я понял, что он – прирожденный финансист.

Мы перевалили через громадный мост, словно висевший в поднебесье над широченным проливом. Вдалеке виднелись знакомые мне по фильмам из чужеземной жизни те самые нью-йоркские небоскребы. Далее последовали проклятия Тома по поводу оплаты за проезд по мосту на обратном пути, оплаты воистину грабительской! – после чего, поплутав улочками мимо каких-то заброшенных пустырей, мы подкатили к причалу. Там радостными криками нас встретила компания из двух девиц и двух парней, одетых в шорты и панамы.

После краткого представления меня публике, мы взобрались на бот, скрипевший обшивкой о резину автомобильных покрышек, прибитых к заплесневелым сваям; затарахтел двигатель, и суденышко на тихом ходу минуло заводь, запруженную своими собратьями, устремившись к свободной воде.

Солнце уже стояло высоко, синь океана густела, отдалялся берег, и лишь в далеком туманном мареве голубым айсбергом выделялся словно парящий над сушей мираж Манхэттена со стекляшками сверкающих, будто спаянных между собой, высоток.

Я был захвачен и очарован красотой развернувшихся передо мною пространств: высокого гулкого неба, отороченного золотой каймой океанского горизонта, белизны суденышек на васильковой глади воды, скалистых уступов близкого острова Стэйтен-Айленд, поросшего вековыми узловатыми деревьями с пышными кронами… А когда Нина стянула с себя майку и шорты, оставшись в одних плавках, больше похожих на нитку, и я посмотрел на ее тело, словно изваянное из золотистого мрамора, то по глазам мне словно резанула вспышка электросварки.

Впрочем, через минуту, поежившись от бодрящего бриза, майку она все-таки натянула. Чему, кстати, я был рад.

Разнузданные буржуазные нравы! Они вечно вгоняют в искус.

Мне сунули в руки удочку с нацепленным на крючок крабиком, я забросил ее в воду, и буквально через минуту леска дернулась, напряглась, и, к немалому своему удивлению, я вытянул на борт небольшую серенькую акулу, забившуюся на настиле палубы.

Моя рыбацкая удача была отмечена одобрительными возгласами и открытием пивных бутылок.

Далее пошел бесконечный клев. Рыбья чешуя заструилась по палубе. Акулы, скаты, местные разновидности всякого рода кефали и ставриды…

Как мне пояснила одна из девиц, после рыбалки нам предстоял обильный ужин на свежем воздухе, ибо возле причала имелась жаровня с необходимой утварью.

Между тем заметно посвежел ветерок. Вспенились кружева барашков. Волны зло и хлестко зашлепали о борта.

– Включай дизель! – крикнул Том товарищу, владельцу бота. – Пойдем к острову, постреляем рыбу на мелководье. – Перекинув с борта металлическую лесенку с крюками упоров, он, одетый в гидрокостюм, полез вниз, к водному мотоциклу, закрепленному на кронштейнах под леерами.

Я ослепленно и блаженно жмурился на окружавшую меня благодать, переполненный восторгом и отдохновением. Это был сон. Легкий и светлый, как поцелуй ангела, уносящий прочь все мысли и горести…