Взорвать Манхэттен

В этих ленивых, тяжелых словах, падающих, как гири, было столько угрожающей силы и правды, а взгляд Уитни налился такой безжалостной непреклонностью, что Марк почувствовал доселе неиспытанный им страх. Единственный раз он испытал нечто подобное, когда, плавая в тропических рифах с аквалангом, увидел мчавшуюся на него из синего сумрака огромную белую акулу. Он ощутил себя дряблым куском мяса, неуклюже барахтающимся в глубине. Страшная пасть с кинжалами кривых зубов и застывшая демоническая усмешка в неподвижных темных глазах вселяли первобытный ужас, но главное было в том, что стремительная туша могла смять его в лепешку одним ударом своего литого носа. На счастье, рыбина описала вокруг него ленивую дугу и скрылась вдали.

И вдруг – вот тебе, брат, и на! – с изумлением и досадой он ощутил наличие некоторой влаги в исподнем, хотя определить ее точное физиологическое происхождение в недоумении своем так и не смог.

Лицо Уитни превратилось в спокойную злобную маску. Губы слегка искривились, обнажив влажный оскал, готовый по-волчьи ощериться. От него исходило черное колкое поле, простреливающее пространство морозными стремительными иглами. Перед Марком сидел сущий дьявол, способный движением века оправить его в геенну.

– Я отвечу на все ваши вопросы, сэр… – молвил он сорванным голосом.

– И правильно сделаете. Только зачем мне утруждаться? Вы сами знаете, что мне хотелось бы от вас услышать. Начинайте.

– Предыстория моей американской жизни, вас, полагаю, не волнует, – сказал Марк.

– Почему? Полезно услышать, какой путь привел вас в это кресло…

– Тогда – так!

И Марк впервые в жизни, довольно честно и беспристрастно поведал свою биографию до того момента, как оказался в кустах возле дома Уитни со сканером. Рассказывать о своих похождениях в Лос-Анджелесе категорически не хотелось, несмотря на пагубность последствий.

– И что же дальше?

– Дальше в горле у Шехерезады пересохло, и ей необходимо его промочить.

Уитни нажал на какую-то скрытую кнопку, и в кабинет вошел молчаливый верзила.

– Принесите ему воды.

Пластиковый стакан ткнулся в губы. Ручеек потек по подбородку, скатившись за ворот рубашки.

– Жду продолжения, – проронил Уитни.

– Мы хотели послушать ваши разговоры, а дальше, если речь в них пойдет о наших персонах, наметить дальнейшие действия.

– То есть?

– В зависимости от ситуации. Если она стабильна, имеет смысл затаиться в Штатах, если накалена – скрыться в России. Лично я склонялся к последнему варианту.

– В вашей машине мои люди обнаружили много американских документов. С их помощью ваше нелегальное положение было бы весьма стабильным. Зачем вам Россия?

– Документы и фото на них надо обновлять, – сказал Марк. – И тут можно нарваться на засаду в компьютерных сетях. Помимо того мои отпечатки существуют в полицейских досье. Попади я даже в мелкую переделку и будь идентифицирован, остаток дней проведу в тюрьме за подделку федеральных документов. Так что в России было бы надежнее. А уж Виктору… ну, моему товарищу, тем более. Языка не знает, интеллект, извините, как у мартышки… Хотя партнер он надежный и толковый.

– То есть, вы хотите сказать, что очутились в тупике?

– Вот именно. – С огромным облегчением Марк начал сознавать, что Уитни, во-первых, настроен отнюдь не кровожадно, а во-вторых, отчего-то не соотносит инцидент в Лос-Анджелесе с его, Марка, происками.

Или это игра, или какое-то безумное везение! Только бы не прокололся Витя, если сейчас с ним ведут задушевные беседы палачи олигарха.

– Вы посмотрели диски, – сказал Уитни. – И какой сделали вывод?

– Я посмотрел несколько фрагментов, – поправил его Марк. – Вывод? Это не вывод, а подтверждение того, о чем знают практически все. Есть мировое правительство, пытающееся держать в рамках существующую цивилизацию. Оно далеко не всесильно. Устремления его встречают отпор тех или иных национальных сообществ. Приходится идти на разного рода маневры. Зачастую – непопулярные. Секретность этих маневров шита белыми нитками. Если завтра, к примеру, в Китае, вспыхнет какой-нибудь грипп, поражающий лиц только с определенным разрезом глаз, меня это совершенно не удивит. Вас, судя по всему, тоже. Но попробуй только заикнись кто-либо с высокой трибуны о лабораторном происхождении вируса! Несмываемое оскорбление, враждебный выпад, грязная провокация! И – соответствующий демарш, который вывернет скандал в пользу разобиженной стороны… Поиски доказательств, вдумчивые разоблачения? Да кому они, в общем-то, нужны? Успокойтесь, мистер Уитни, мир давно принадлежит вам. И главный храм в нем – храм золотого тельца. В Библии об этом все есть.