Взлет разрешаю!

Когда вынужденное по причине плохой погоды безделье затягивалось на два-три дня, а то и неделю, в лётном доме культуры устраивали танцы под духовой оркестр. Оркестр по традиции из членов пожарной команды. По причине войны в команде пенсионеры или негодные по состоянию здоровья к военной службе. В Якутске два авиаполка, но численность невелика и на танцах все востребованы. В войну все города имели «женское лицо». Тем более летный состав имеет хорошее здоровье, отсутствие вредных привычек, приличное по тем временам образование и хорошее денежное довольствие. Для женщин летчики завидные женихи. И находились пары, женились. Правда – не часто.

Часто бывало, что погода на первом участке, частично в США, хорошая и участок работал, самолеты перегоняли до Нома, затем до Сеймчана. А дальше по трассе непогода и скапливалось в таких случаях до трех сотен самолетов на аэродроме. А потом, как водится, аврал. Пилоты по две проводки за день делали. Уставали, а где усталость, там ошибки, аварии и катастрофы. Жаль было в первую очередь летный состав, а во вторую – само леты. Если в 1941 году и Англия и США присылали по ленд-лизу устаревшие модели, вроде «Харрикейна» или «Томахоука», то затем уже пошли современные разработки, не уступающие немецким.

При неисправностях садились на вынужденную посадку, если везло. На лед реки, на береговую отмель, на любой ровный участок. Эвакуировать потом самолет зачастую не представлялось возможным. За удачу считалось спасение экипажа, особенно зимой. На собачьей упряжке или оленях быстро за сотню – две километров не доберешься. При морозах за сорок – пятьдесят градусов долго человек продержаться не сможет. Так это если установили точку, где находится аварийный самолет.

Зачастую связи не было и самолеты с экипажем исчезали бесследно и навсегда. Хотя были случаи удивительные. Бомбардировщик сел на вынужденную посадку в глухой тайге, на склон сопки. Поломал деревца, сам развалился, фюзеляж от крыльев отдельно, но главное – экипаж уцелел. Штурман в последний момент успел дать радиограмму с указанием координат терпящего бедствие самолета. После аварийной посадки связаться со штабом уже возможности не было, аккумуляторы, как и радиостанция, разбиты. Экипаж из трех человек двинулся к ближайшему населенному пункту, который был в двухстах километрах. Направление определяли по компасу, иначе в тайге заплутаешь. Мороз за пятьдесят, снега много, без лыж ноги проваливались.

Без меховых комбинезонов и унтов на ногах из собачьей шерсти замерзли бы к вечеру. Но шли упорно. Видимо, лимит неприятностей был исчерпан, ибо высланная им навстречу спасательная экспедиция на собачьих упряжках вышла прямо на них. Или собаки учуяли запах человека? Однако на морозе запах нестоек, быстро теряется. Экипаж поморозился сильно – лицо, пальцы рук, но выжил и после госпиталя продолжал летать. Такие случаи единичны и передаются устно, как быль о везунчиках. Павел летчика из этого экипажа знал лично, вместе учились в Иваново.

Кого-то из летного состава работа на перегонке самолетов устраивала. Нет бомбежек, воздушных боев, есть шанс дожить до победы. В основном это люди за сорок, ценившие жизнь, опытные. Кто помоложе, рвался в бой, писал рапорты с просьбой отправить на фронт. У большинства есть опыт боевых действий, награды, знали, на что идут.

Павел тоже написал рапорт. Однако получил резолюцию о допуске медицинской комиссии, которая состоится весной. Во-первых, летчикам положено ее периодически проходить. Самые высокие требования по здоровью к истребителям, у них высокие перегрузки. К личному составу бомбардировщиков требования менее жесткие. И, бывало, истребителей отправляли комиссии на «бомберы». Понятно – после переучивания. Если пилот и эту планку по здоровью не проходил, скажем – после ранения, то его могли перевести в транспортную или связную авиацию. Ниже уже только руководителем полетов на КДП или диспетчером.

Комиссия состоялась уже летом. Природа расцвела – цветы, зелень, как будто и не было жутких морозов и снежных заносов. Другая напасть появилась – тучи комаров, мошки, оводов и слепней. И откуда только бралась эта армия летающих вампиров? Незакрытые одеждой участки тела покусаны, опухли, расчесаны, поскольку укусы зудели. Чего только авиаторы ни предпринимали – разные мази, вплоть до дегтя. От них в казарме запах стоял такой, что глаза слезились. Так что жизнь в Сибири хоть летом, хоть зимой несладкая. Но и плюсы были. В реках рыбы полно. В свободное от службы время любители посидеть с удочкой не упускали такой возможности. Не успеешь забросить крючок с червячком или кусочком жмыха, как поклевка идет. Носили в полковую столовую. Еда разнообразнее стала, повара варили уху, жарили рыбу, солили. Да еще и овощи пошли. Рыбаки рыбу выменивали на лук, редиску.

Комиссию Павел прошел без замечаний. И нога не болела, и хромота прошла. Если бы не шрамы, о ранении забыл бы.