Взлет разрешаю!

Однако не роптали. Всё для фронта, всё для победы. Только этим и жили, одолеть ненавистного врага. Были случаи, когда пилоты и штурманы писали рапорты с просьбой отправить их в действующую армию, желая бить врага, приближать победу, в которой никто не сомневался.

Тем более в сводках Совинформбюро все более обнадеживающие сведения о боях на Волге, у Сталинграда. А потом и вовсе – разгром, и окружение 6-й армии вермахта, пленение фельдмаршала Паулюса. Но фронт, как молох, требовал жертв – людских, техники, ресурсов.

Первую зиму Павел пережил тяжело. Климат непривычный. Морозы такие, что в иные дни птицы на лету замертво падали, замерзая. И сам воздух сухой, непривычный.

В конце января, на крещенские морозы, вылетели из Якутска, перегон одиночным самолетом. Уже трассу изучили, хотя зимой ориентиров характерных нет. Внизу, под крылом, все заснеженное, белое. Река тоже подо льдом и снегом и непонятно, где река, где луг. Единственная подсказка, что над Леной летишь, так это отсутствие деревьев. Солнце светит, из теплой кабины и не скажешь, что за бортом минус сорок шесть градусов. Вниз смотреть лишний раз не хочется, солнечные лучи от снега отражаются, слепит глаза. Посмотрел вниз, потом циферблаты приборов не видишь. В такую погоду очень бы кстати черные очки, да их нет. Северные народы – чукчи, ненцы, якуты для защиты от яркого света делают в срезанной коре деревьев узкие щели и привязывают к глазам, сквозь эти щелки смотрят.

Моторы ровно гудят, почти половина пути пройдена, недавно миновали Олекминск, он от Якутска на 535 километров стоит. Впереди до Киренска еще 750. И вдруг штурман упавшим голосом докладывает:

– Командир, из правого движка наблюдаю дым!

Не хватало только пожара в воздухе. Взгляд на приборы. Судя по ним – с правым мотором все хорошо. Обороты нормальные, температура масла и антифриза нормальные. Что за черт! Потянулся из-за штурвала к правому борту. За правым мотором и в самом деле белая полоса тянется. Только не дым это, не клубится, и пламени нет. А охлаждающая жидкость вытекает. Резиновый патрубок русских морозов не выдержал, треснул, пошла утечка. Еще несколько минут, и система охлаждения окажется пустой, тогда мотор заклинит от перегрева. Надо срочно разворачиваться и к Олекминску. Там недостроенный аэродром. То есть полоса уже есть, но остальное в стадии строительства – диспетчерская вышка, топливохранилище и прочие службы. Строительство велось силами местных и заключенных. Да весь АлСиб зеки построили почитай.

Сразу перекрыл кран подачи топлива, выключил зажигание, заложил плавный разворот. Вопреки опасениям, самолет не стало уводить в сторону или терять высоту. Да, скорость снизилась, но не критическая, триста двадцать километров. Через десять минут лета показался Олекминск. Павел приказал штурману:

– Свяжись с Олекминском, передай о неисправности, летим на одном моторе. Запроси – укатана ли ВПП?

На самолетах стояли колесные шасси, а не лыжи. Под колесные шасси надо полосу чистить до грунта или укатывать, утрамбовывать. Снег уплотняется, сковывается морозом, выдерживает вес бомбардировщика. Бостон без боекомплекта, без бомб, но груз имеется в бомбоотсеке и даже кабине стрелка. Медикаменты и индивидуальные перевязочные пакеты в больших коробках. Груз легкий, но все равно десять тонн самолет весит, ибо он пустой, без топлива и прочих жидкостей, без бомб и боекомплекта и экипажа весит 8029 кг.

Полоса прямо по ходу полета, уже видна. Штурман с КДП аэродрома переговорил.

– Дают добро на посадку. Говорят – проходили по полосе катком три дня назад, после того снегопада не было.

Понемногу убрал обороты левому мотору и без того небольшая скорость стала падать, а с ней и высота. Самолет в воздухе держится подъемной силой крыльев, когда их обтекает воздух. Нет скорости, нет обтекания, нет подъемной силы. Кто летал на фронте, взлетал и садился на грунтовые или заснеженные аэродромы, того посадкой на незнакомый аэродром не испугаешь. Единственно – напрягал единственный двигатель. Неправильно построишь глиссаду, на второй круг не уйти, у одного мотора не хватит мощности поднять машину. Облегчилась она за счет выработки горючего, но не настолько. Земля все ближе, скорость ниже. Отчетливо видны фигурки людей, выбежавших из КДП, где была радиостанция. Все хотели посмотреть, как сядет неисправный самолет. Начинать эксплуатацию аэродрома с аварии или катастрофы не хотелось. А уж как этого желал сам Павел!