Взлет разрешаю!

Павел одеяло откинул, а что увидишь, если нога от пятки до паха забинтована, да еще деревянная шина наложена. Когда в палате появилась медсестра, Павел подозвал:

– Сестричка, а что у меня?

– Огнестрельный перелом бедренной кости и большая кровопотеря.

– А когда выпишут?

– Когда срастется! Быстрый какой!

И потянулись дни, похожие один на другой. Из всех развлечений только радио в коридоре. Слушали сводки Совинформбюро, тогда к репродуктору сходились и сползались на костылях все, кто мог. Новости не радовали. Немцы уже вышли к берегу Волги, методично бомбили и обстреливали город. А еще гитлеровцы быстро продвигались на юг, уже часть Краснодарского края занята. К нефти Грозного и Баку рвутся, румынского бензина для техники не хватает. В коридоре висела большая топографическая карта, на ней положение линии фронта бойцы отмечали флажками, сделанными из иголок. И каждый день цепь флажков все больше сдвигалась на юг, за Ростов и на восток.

Павел находился в палате для командиров. От других она отличалась тем, что выдавали папиросы, а не махорку, а еще к обеду по пять карамелек. А еще в госпитале всем давали хлеб белый. Поговаривали, что из канадской муки.

Через месяц Павел стал вставать с постели, ходил с двумя костылями, но и этому был рад. Все время лежать на кровати – мучение для молодого организма.

Почти три месяца провел Павел в госпитале, потом еще месяц в подмосковном санатории ВВС, на реабилитации. От процедур не отлынивал, разрабатывая ногу. Пока в гипсе нога была, суставы стали тугоподвижными. До седьмого пота на разных механических устройствах под приглядом врачей занимался. А потом врачебно-летная комиссия и – как удар – приговор, негоден к летной работе в боевой авиации и перекомиссия через полгода. Как услышал Павел выводы, едва слезы не потекли.

– Как негоден? Что же мне теперь?

– Не вы один такой, успокойтесь. Летчиком-инструктором в авиашколу или запасной полк, либо на штабные должности.

Вышел Павел из кабинета, приуныл. Он, боевой летчик, а его в штаб, бумаги перебирать! А воевать будут вчерашние курсанты без опыта! Так собьют же! Обида была на врачей. Ему же не кросс на десять километров бежать! А уж педали нажать он запросто сможет. Сел в коридоре в углу, задумался. Надо ехать в штаб первой воздушной армии за назначением. Или сразу в Москву рвануть, в штаб ВВС?

При выписке из госпиталя получил не свое обмундирование, чужое, застиранное почти до потери цвета. Однако медаль и документы сохранились, уже хорошо.

К Павлу подошел майор, петлицы голубые, тоже авиатор.

– Что закручинился, младшой?

– Здравия желаю, товарищ майор! – вскочил Павел.

– Оставь, мы не на службе.

Павел протянул майору заключение врачебной комиссии. Прочел командир, крякнул, бумажку вернул.

– Летать хочешь?

– Хочу!

– А на чем летал?

– СБ и «пешка».

– А какой налет?

Вот же прицепился! Может, майор из военной контрразведки? Да нет, не будет «контрик» в коридоре допрашивать. Скорее в кабинете, под протокол.

– Две тысячи двести.

А кто точно считал налет? Если только в штабе, поскольку в летной книжке боевые вылеты записывали, сбитые самолеты, уничтоженную технику врага.

Майор хмыкнул.

– До войны еще училище заканчивал?

– Так точно.

В сорок первом – сорок втором годах из авиаучилищ выпускали по ускоренному курсу и в звании сержанта. Получалось как-то несуразно. Пилот в экипаже главный по должности, он командир воздушного судна. А штурман зачастую офицер и доложен подчиняться приказам младшего командира. В пехоте сержант всего лишь командир отделения. В сорок втором нелепицу исправили. Выпускникам стали присваивать первое командирское звание – младший лейтенант.

– А если я тебе предложу летную работу? Сложную, опасную, да еще и на незнакомой технике?

Что-то темнит майор.

– Подробнее можно?

– Пока секрет, было бы можно – сказал.

Что было терять Павлу? В лучшем случае инструктором в училище, взлет – посадка, полет по кругу, самолет У-2. И так каждый день полгода.

– Согласен, – выдохнул Павел.

– Взялся за гуж, не говори, что не дюж, – улыбнулся майор.

У госпиталя стояла крытая полуторка. Майор, как старший, в кабину. Павел в кузов забрался, а там еще один летчик.

– Тоже майор сосватал?

– Он. Не знаешь, что за часть?

– Понятия не имею. На месте разберемся.

Приехали в воинскую часть, их разместили в казарме, приказали за периметр не выходить, все документы забрали. В казарме еще десятка два командиров с голубыми петлицами. Летчики или штурманы, одним словом летный состав.

Через три дня всем вернули личные документы и после обеда повезли на железнодорожный вокзал. Почти весь вагон заняли. Высадили всех в Иваново. Кто-то из летчиков прочитал название станции на вокзале, пошутил:

– Иваново, город невест. Кто не женат, считайте – повезло!