Взгляд из угла

Нет. Не тут-то было. Наши злодейства совсем не страшные. Собственно говоря, они даже и не злодейства.

Откройте ленту сегодняшних новостей.

В Тульской дивизии ВДВ пьяный полковник ФСБ (т.н. контрразведчик) велел двоим рядовым явиться в его кабинет. И одному из рядовых приказал — просто так, для завязки разговора — достать из платяного шкафа автомат и поставить его на боевой взвод. После чего схватил этот автомат и выстрелил в другого рядового — в Дениса Жарикова. Перебил ему шейный позвонок. Несчастный, конечно, умер. Полковник, разумеется, даже не арестован. Потому что это было — неосторожное обращение с оружием.

В Москве судят офицеров того милицейского райотдела, в котором на предварительном допросе был насмерть забит задержанный (некто Пуманэ, если помните, — то ли террорист, то ли, наоборот, агент). Затоптали его до полной неузнаваемости трупа. Инкриминируемая милиционерам статья — служебная халатность.

А эти, значит, в Юсуповом саду ребята нафулиганили. Набезобразничали. Наозорничали. Нашалили. Замучили, предположим, котенка. Прибили воробья.

Ах, не воробья? Но ведь и не факт, что прибили. Видите ли: ударов жертве нанесено много. В том числе смертельных — скажем, три. А выяснить, чьи они, — не удалось. Так же как и разыскать еще троих подозреваемых. (В этом деле у органов — какой-то свой интерес.) И правосознание присяжных не может исключить, что эти-то трое ненайденных и причинили девочке смерть.

Тогда подсудимые (их восемь) — очень может быть, никакие не убийцы. Набежали, негодники, сбили с ног, вопя: "Россия — для русских!" — понаблюдали, сорванцы, как входит в живое тело нож и выходит, входит и выходит, — и разбежались, неслухи, по домам. Что же их, в тюрьму теперь за это? Девочку, тем более, не воскресишь.

В тюрьму — нельзя. В тюрьме их ожидает — всем известно — участь, немногим лучшая, чем смерть. Пускай живут на свободе, гуляют в садах, едят мороженое, читают книги. Пускай вырастут приличными гражданами, заведут своих детей, ходят с ними на каток.

В тюрьме пусть сидит Ходорковский, хоть мы и не знаем за что. И Светлана Бахмина — ей как раз не сегодня-завтра дадут восемь лет: будет помнить, как работала в ЮКОСе. А что у нее дети малые — раньше надо было думать о детях, а теперь поздно.

Убийцам хорошо. Им свойственна уверенность в завтрашнем дне. За них статистика — из каждых трех совершённых убийств раскрывается разве одно. Да и это одно раскрытое может быть истолковано правосудием благоприятно: как проявление, допустим, воинской дисциплины или, не знаю, простительной забывчивости.

Наверное, так и должно быть в стране, с утра до вечера мечтающей о смертной казни: вот бы подвергнуть ей кого-нибудь или хоть полюбоваться, как подвергают, желательно — многих.

Не людей пока что, так хотя бы собак. Птиц. Тут намедни главный санитар государства с таким выражением лица орал в телекамеру: — уничтожать! нещадно! пернатых волков! — как на патриотическом митинге. А это он про ворон.

А лебеди, если приглядеться, — не кто иные, как пернатые жирафы. Чайки — пернатые гиены. Голуби — кто же не в курсе — крысы карнизов. Воробьи — вообще.

И вот их убивают, убивают — собак, и кошек заодно, и чаек, и ворон. Якобы для того, чтобы ни одна не цапнула м-ра Буша (если тот, по политкорректности своей, не побрезгует петербургской всемирной отзывчивостью), не капнула на него или другого какого начальника вселенной. На самом деле — для удовлетворения вкуса к насильственной смерти.

Нравится превращать живое — в мертвое, вот и все. Причем тут ксенофобия? Повальная тривиальная некрофилия. Советские люди с удовольствием уничтожали бы кого угодно (тем более — друг друга) независимо от цвета волос или глаз, — только создайте численное превосходство: вдесятером, впятером, в крайнем случае — втроем на одного. Желательно с оружием — на беззащитного.

На чайку, на маленькую девочку.

Такая программа: устроить ад на земле. На тот случай, если нет подземного, кромешного.

И то сказать, существуй Бог — Он бы нам смерть Хуршеды не простил.

3/4/2006 Наш маршрут

Как, наверное, хорошо быть санитаром! Особенно — самым главным. Высоко сидишь, далеко глядишь.

Засекут радары, предположим, горний ангелов перелет — включаешь план-перехват, и на границе космического пространства с гос. воздушным — вакциной, вакциной! Точечными уколами.

То же самое — и гад морских подводный ход: а подать сюда сельдь норвежскую! Что-то она в последнее время собирается стаями в неположенных местах, жабры разевает; а вот разложить ее на медленном огне под микроскопом — не русофобией ли поражена?

Ну и дольней лозы прозябанье — под усиленный контроль: насколько приднестровский коньяк вкусней и полезней молдавских и грузинских вин, а почему? А потому, что в букет правильного бухалова должна входить тоска по первому в мире государству рабочих и крестьян; чтобы послевкусие было как от дружбы народов.

Подумать только: мы пили бы ДДТ и закусывали бы чистым кадмием, когда бы не Санитария с Гигиеной. Какое чутье, какая резвость: так и приплясывают, прямо рвутся с поводков.