Вздох

— Ну, тут всё просто. Фамильяры есть у всех магов. Да и ритуал простейший, повторить его могут даже дети, обладающие крохой магической энергии. На самом деле он может быть опасным, но даже если ребёнок окажется магом, призвать что-то крупнее и опаснее кошки у него вряд ли выйдет. Разве что что-то ядовитое. Но, как ясно из названия, это фамильяр, он априори не может причинить вред хозяину, к которому он привязан призывом.

Она взглянула на цепь, связывающую её и вторичное ядро.

— По-хорошему, надо ещё и договор заключать, тогда привязанность будет двусторонняя, но такое делают с одним, реже с двумя призванными существами. В этом случае они обретают некоторую свободу воли и становятся достаточно разумными, чтобы поддерживать общение. Без договора это просто инструменты мага, которые он использует по своему разумению.

— А ты знаешь, как освободить фамильяра? — проследив за её взглядом, спросил я.

— Никак, — печально улыбнулась она. — Они не становятся свободными, вместо этого они растворяются и рассеивают энергию, из которой состоят.

— Плохо, тц, — цыкнул я. — Погоди, то есть энергию? Фамильяры нематериальны?

— Да нет, просто их тело состоит из энергии… наверно… тут я точно не скажу, я этим не интересовалась. Но уже призванного фамильяра хозяин может отзывать и призывать без ритуала. Да и будучи призванными, они могут умереть, как реальные существа. В целом как-то так.

— Уже что-то, — заключил я, рассматривая изменившуюся за прошедшее время цепь. Да какая цепь? Это уже скорее невесомая золотая цепочка. Опять фокусы визуализации?

— Всё же я стала фамильяром. Удивительно. Я слышала о нескольких, что похожи на людей, но думала, что они просто принимают такую форму.

— Я смотрю, маги у вас популярны, — заметил я.

— Ну да, они что-то сродни знаменитостям. Где-то помогают, что-то изучают. Свои рейтинги, опять же.

— А что ты там говорила про договор? — отстранённо спросил я, перебирая цепочку в руках.

— Ну… — внезапно смутилась Мелисса. — Обычно это просто обещание служить и заботиться друг о друге всю жизнь.

— Прям клятва новобрачных, — невзначай обронил я и затаился.

— Да, — выдавила Мелисса. — Совсем как клятва, только без любви, — совсем тихо закончила она и присела на колени.

— А как тебя зовут полностью? Я как-то забыл поинтересоваться.

— Мелисса вэй Купфер Энжел, — прошептала девушка.

— Мелисса вэй Купфер Энжел, — торжественно произнёс я. — Я, Леонид Викторович Кошкин, хочу разделить с тобой свою жизнь и вручаю тебе ключ от моего сердца. Доверься мне и прими меня, как я верю тебе и принимаю целиком и полностью. Будешь ли ты моей, Мелисса?

— Я… — тихо произнесла она, подняла глаза и вгляделась в меня. И повторила уже громче: — Я, Мелисса вэй Купфер Энжел, буду всегда беречь твоё сердце, твою душу и тело и разделю твою судьбу, Леонид Викторович Кошкин. Я буду твоей без остатка и навечно, Лео, — закончила она шёпотом, потянула меня вниз и обняла.

— Ты плачешь? — спросил я, почувствовав влагу на щеке.

— Молчи, это слёзы радости.

Она отстранилась и запечатала мой слишком болтливый рот поцелуем.

Насладившись вкусом чувственных медных губ с солью, я отстранился и предложил:

— Ну что, попробуем?

— Давай! — Повеселевшая девушка вскочила и, полуобернувшись, замерла в ступоре. — А где это… ну… — Она указала на место, где раньше было вторичное ядро, из которого она черпала энергию.

Но большей странностью было то, что…

Я тут же протянул руку и схватил это; в ответ девушка взвизгнула и, довернувшись ещё, запуталась в… новой конечности? Хвосте? И упала на меня, благо я успел среагировать и подхватить её.

— Кхм, Мел, как ты себя чувствуешь?

— Пока ты его не схватил, спокойно. Это же хвост, да? — нервно спросила она.

— Ну, судя по тому, что я вижу и чувствую, это однозначно хвост.

— Тебе нравится? — посопев, спросила она.

— Скорее да, — осторожно ответил я.

— Тогда всё нормально, — сделала она логичный вывод.

— Ну да, действительно. Рожки, хвост, красивые глазки… Мне кажется или ты суккубочка?

— Такой род был среди старых демонов. Но это было давно. Вот это, — она коснулась рожек, — всё, что осталось у нас с тех времен. Но вспышка, хвост… Может, это нормально для фамильяра?

— Может, и нормально, — произнёс я, проводя рукой по бархатному хвосту. Тонкий и гибкий, мягкий настолько, что чувствуются косточки, а на конце подобное копейному навершие. И впрямь суккубочка.

Кончик хвоста в виде сердца. Я осторожно погладил его и услышал хриплый вздох.

— Это… — тяжело дыша, прошептала Мелисса, пряча глаза. — Давай не сейчас.

— Прости, — повинился я. И, вскочив, излишне бодро, сам себе не веря, заявил: — Так, раз ядро пропало и ты в порядке, то это, наверно, хорошо. Я сейчас буду медитировать и разбираться в себе: при таких изменениях, уверен, я смогу их ощутить.

И чего вскакивал, спрашивается? Сделав пару шагов в сторону, я уселся, прикрыв глаза. Это всё костыли для реального мира, но привычка. Успокоившись и войдя в ритм, я обратился к собственному эфиру.