Вздох

Возражений не последовало, «отличник» тоже промолчал, но я заметил, как он облегчённо выдохнул. Странное поведение.

Соседка, вроде как растеряв всю смелость, слегка затормозила, и я, решив помочь, попросил всех присутствующих одноклассников ещё раз записать имена и электронки. Закончив с этим, новоиспечённые лицеисты навострили лыжи и быстро разбежались по своим делам, оставив меня и самовыдвиженку наедине. Ну, она-то понятно, в первый день оказалась загруженной общественно полезной нагрузкой, а я просто решил помочь разобраться с визитками.

— Спасибо, — чуть смущённо поблагодарила она, сортируя визитки и собирая сумку. — А ты… не хочешь стать моим заместителем?

— Хлопотно это, так что откажусь. Но если нужна будет помощь, обращайся, буду рад помочь прекрасной даме, — окинул я взглядом девушку.

Я ведь нисколько не покривил душой, девушка была прекрасна. Собственно, желание познакомиться и было основной причиной того, что я решил задержаться.

— Ну, прямо уж… — ещё больше смутилась она. — Тогда, может, вас не затруднит помочь с заселением?

— Может, на «ты»? — предложил я с надеждой.

— Давай, — с видимым облегчением вздохнула она. — Леонид?

— Можно просто Лео. Елизавета? — подыграл я.

— А меня тогда Лиза, — не разочаровала она.

— Ну что, пойдём? Я тоже, если честно, не успел с утра заселиться.

Мы отправились к общежитию. Лиза оказалась дочерью старого графа Фёдорова — некогда блиставшего на императорских балах первого балагура, пройдохи и записного дуэлянта в молодости. Промотав своё наследство и почти все земли, он попал в неприятную историю и чуть не лишился титула. Но, повстречав мать Лизы, удалился от высшего света далеко за Урал, где прожил с женой бездетно почти двадцать лет. Внезапное рождение дочери принесло в семью долгожданное счастье и внезапное горе: при родах погибла мать. Отец окружил Лизу вниманием и заботой и, как пришло время, направил учиться в Царскосельский лицей.

Это всё я успел узнать, пока мы шли к общежитию. Девушка нашла в моём лице благодарного слушателя и под мои своевременные кивки успела рассказать свою историю жизни. Не знаю как насчёт избалованности любимой дочери, но то, что ей не хватает живого общения со сверстниками, ясно как божий день. Хотя я не против. Наивность, как и молодость, — недостаток, уходящий со временем.

Неспешно прогуливаясь по тропинкам, рассыпавшимся по парку, больше напоминающему лес, мы под неспешную беседу дошли до семиэтажного общежития в виде буквы «П» и, отстояв небольшую очередь к коменданту, получили свои ключи. Ничего удивительного, что мы оказались соседями. Каждый учащийся получал просторную комнату с душем и туалетом. Ограничения «мальчики — налево, девочки — направо» тут не было. В коридорах кучковались ученики с сумками и без, обустраивающие своё житьё-бытьё.

Посмотрев комнату, как свою, так и Лизы, я уточнил, забирала ли она учебники. Ну, это на всякий случай: если уж она до сих пор не заселилась, то понятно, что и учебники забрать вряд ли успела. Поэтому предложил совместно сходить за ними и вещами, которые требовалось забрать со склада.

У завхоза уточнил, обязательно ли таскать учебники и вести конспекты, или можно пользоваться ноутбуком, но тот переадресовал меня с этим вопросом к преподавателям. Его задача — выдать учебники, и баста.

Закончив с необходимыми делами, мы нашли столовую, где успели пообедать, и договорились выбраться на совместный ужин. Времени до ужина было много, и, чтобы убить его, я занялся изучением доставшейся мне комнаты.

Просторная светлая комната со столом у окна, добротной полутораспальной кроватью, отдельной ванной комнатой и туалетом. Кухни нет, но при желании можно оборудовать место для готовки. Вещи можно отдавать в химчистку местной службе чистоты или стирать самостоятельно: в ванной комнате нашлось место для стиральной машины. Комната выдаётся один раз и до выпуска обычно не меняется. Обустройством на свой вкус можно заниматься почти в любых пределах; единственное, нельзя сносить стены. Это всё я успел уточнить у коменданта. В целом меня и так всё устраивает. Несмотря на статус, я достаточно неприхотлив в этом плане.

Распотрошив сумки, я переложил вещи в шкаф, а сам устроился в кровати с ноутбуком. Из-под внимательной родительской опеки я выбрался, по крайней мере, временно, теперь можно более плотно заняться своими делами. На самом деле я не рассчитывал, что стану наследником, сестра до недавних событий была основной кандидатурой на эту роль, поэтому после совершеннолетия рассчитывал на самостоятельную жизнь. Эти планы придётся пересмотреть.

Мои предприятия теперь можно не отрывать от семьи, ибо я — это и есть семья. Моё слово — закон. И каждый, целующий руку без уважения… Ну, это я шучу, конечно. Прямому наследнику сложно уйти в тень, а уж когда я стану главой рода, что теперь случится со стопроцентной вероятностью, я всегда буду на виду.