Вызовите посла

— В принципе такое исключать не стоит. В общем, «жучки» в данном случае не слишком функциональны. Для прослушивания ему придется ездить за тобой, знать, где ты живешь. С этим у американцев возникнут определенные сложности. Вести здесь активную оперативную работу для них весьма проблематично, наши ребята передышки не дают, плотно контролируют. А вот твой мобильник…

— Каким образом? У них разве есть технические возможности?

— Если он поставит в телефон GSM-жучок, — Плотников задумчиво остановился у календаря, переставил красную рамку на завтра, которое уже наступило, всунул руки в рукава пиджака, — то слушать могут тебя где угодно. Часа четыре, как минимум. Этого им будет достаточно, если ты побежишь на Лубянку докладывать об очередной встрече с объектом или, наоборот, поедешь в редакцию и начнешь обсуждать с редактором, какой материал готовить в следующий номер… Давай по домам. Еще несколько часов успеем вздремнуть.

— Наша цель разоблачить Морана как разведчика ЦРУ. Если он поставит «жучок» в мой телефон, это станет доказательством?

— Скорее сигналом, что стоит продолжать его разрабатывать. Но вовсе не поводом для задержания и не доводом для прокуратуры. Если только удастся заснять на видео момент установки «жучка», но будет другой состав преступления. Не разведдеятельность на территории другого государства. Он может объяснить желание прослушивать тебя как составляющую журналистской деятельности. Незаконно, но с другим умыслом. Не шпионаж. Но если все пойдет, как нам хотелось бы, то Морану не поздоровится. У него нет дипломатического статуса. Так что если он выйдет на контакт, держи свой телефон от него подальше. Пойдем, я тебя подвезу.

Они вышли из кабинета и шли по коридору к лифту. Горели красные лампочки сигнализации над дверями запертых кабинетов. Пол гулко пружинил, и шаги не приглушала даже ковровая дорожка.

— Да, насчет болгарской эпопеи Петрова, — вспомнил Плотников, на ходу поправляя шарф и застегивая куртку. — Нашли тогдашнего офицера безопасности посольства СССР в Болгарии. Теперь он возглавляет резидентуру и, представь себе, сейчас снова в Софии. Приезжать в отпуск в ближайшие месяцы не собирается. Так что придется к нему кого-то делегировать. Я подумал о Григорьеве… Ну что ты на меня волком смотришь? Ты везде поспеть хочешь. В ближайшие дни ты поехать не сможешь, и мы потеряем время.

— Почему не смогу? Очень даже… Это можно вполне встроить в контекст моей нынешней журналистской деятельности. Служебная командировка, — развел руками Олег. — А когда Моран узнает, что речь о Болгарии, он еще больше распалится. Сделает стойку как охотничья собака, поймет, что я продолжаю копать материал о Петрове, чтобы написать продолжение статейки. Майкл наверняка знает биографию Петрова и об его командировке в Софию.

— Ты все готов встроить куда угодно, лишь бы повидаться со своим приятелем Руденко, — угадал Плотников. — Думаешь, он из Греции в Болгарию подъедет?

Ермилов промолчал. Но когда они уже вышли на улицу, он обиженным голосом сказал:

— Петр Анатольевич, неужели вы считаете, что я смог бы думать о собственных развлечениях, а не о деле? Если Руденко и подъедет, то лишь тогда, когда у меня возникнут затруднения. А так он там и не нужен. Есть ведь в посольстве Софии офицер безопасности.

Плотников покивал с улыбкой, жестом показав на машину, которая была окутана бензиновым облаком. В морозном воздухе газ из выхлопной трубы сосредоточился около машины. По пустым улицам домчались быстро.

— Тебя небось персоналкой не удивишь? — Плотников панибратски ткнул Олега в бок локтем. — Чего тебе не сиделось в прокуратурке? — шутливо спросил он. — Дослужился бы до генерального, как пить дать. Парень ты умный.

— Ума недостаточно. Там и без меня охотников на это место…

— Жалеешь? Стал бы толстым важным прокурором, — забавлялся Плотников, подначивая Олега. — А у нас высох весь, одни глаза.

Ермилов пожал плечами. У него и в самом деле в прокуратуре была машина с шофером. Плотников не переставал удивлять своими знаниями о биографии Олега, сменой настроения от озорного мальчишеского до свинцового, циничного начальственного, когда Олегу хотелось встать навытяжку перед шефом. На своей должности он мог позволить себе подшучивать, но это вовсе не рекомендовалось делать его подчиненным. Плотников из разряда — мягко стелет, да жестко спать.

В окнах квартиры Олега горел свет.

— Твои не спят? — Петр Анатольевич чуть наклонил голову, чтобы видеть восьмой предпоследний этаж. — Ждут?

— Да уж, — поежился Олег, пожимая на прощание руку Плотникова.

— О малейших изменениях обстановки докладывай немедленно. Если со мной не сможешь связаться, через Григорьева, — сказал ему в спину привычным начальственным тоном Плотников.

Дверь распахнулась, уже когда лифт остановился на площадке восьмого этажа. Люська обладала острым слухом.

— Я на работе задержался, — от лифта сказал Олег, глядя на сердитую жену с опаской. — Чего ты не спишь?

— Почему у тебя был отключен телефон? — процедила она гневно, впрочем, еще сдерживаясь.