Вызов принят!

Предыдущее занятие только что закончилось, и народ пока слонялся по комнате, собирал свои вещи и скатывал коврики. Обращаясь друг к другу, эти люди молитвенно складывали ладони и разговаривали исключительно короткими предложениями, растягивая слова и добавляя звук «Р», куда надо и куда НЕ НАДО.

Пррривееет

Намастаррреее

Взаааиииммрррнннооо

Кррраааасааавиииицааа

Спасииибоооррр

Кооорррфеее?

Аааагаааа

Сууууперрр

Ну и долбанутое же местечко!

Мы выбрали место на полу, разложили свои коврики, и я приготовилась начать новую страницу своей жизни – органическую и гармоническую.

В центре комнаты возник невероятно гибкий парень в штанах, которым на вид лет было больше, чем лодке моего дяди. По очереди заглянув каждому из собравшихся в глаза, он сказал, что приветствует нас в этом священном месте. А я-то еще вчера думала, что это заброшенный гараж. Стоит заметить, что я не особо люблю, когда на меня пристально смотрят. И вот эта попытка глазного проникновения от нашего руководителя меня сразу напрягла. А меня и без того уже напрягал сам факт, что я там находилась.

Парень закончил трахать нас всех глазами и приступил к главному. Ну, не в смысле начал трахать по-настоящему, а стал показывать движения.

Мои соседи принялись гнуться в три погибели так, будто хотели лизнуть собственный зад, и я изо всех сил старалась не отставать. Закончив вылизывать задницы, мы переметнулись – ах, простите, плавно перешли – к задиранию ног выше головы, а потом попытались опереться копчиком на ухо. (N. B. На правое, конечно. Не дай бог упрешься в левое – все, не видать тебе гармонии.)

Все в зале, включая изменивших мне с йогой подружек, уже закончили выполнять первую последовательность асан и готовы были перейти к следующей.

Черт! Когда это они успели? А как же я? Я еще даже штаны из задницы не вытащила, а мы уже снова изгибаемся?

Я сделала глубокий вдох и вдруг поняла, что сбило меня с толку. Тренер не отсчитывал ритм: «Пять, шесть, семь, восемь» (я ведь говорила, что занималась танцами?). И тогда я решила, что пойду проторенной дорожкой. Понаблюдаю за народом, постараюсь запомнить хореографию – ой, простите, последовательность асан, – а потом нагоню всех на следующем круге. Отличный план! Я в деле! Может быть, меня даже попросят показать остальным, как правильно выполняются упражнения, а в награду дадут свечку с запахом пачули[37].

В общем, пока начинающие йоги пытались доказать, что позвоночник им нужен только для красоты, я стояла посреди зала, смотрела по сторонам и отбивала ногой по полу воображаемый ритм.

И тут ко мне скользящей походкой направился Гуттаперчевый Гуру. И я немедленно возгордилась. «Ага, – подумала я. – Рыбак рыбака видит издалека. Он, конечно, заметил, что я двигаюсь как профессионал, и понял, что раньше я занималась танцами». Я уже наклонилась, чтобы скатать свой коврик и с гордо поднятой головой продефилировать на середину комнаты. Но тут он остановился передо мной, обдал меня запахом кокосового молока и латте без кофеина и произнес: «Если не понимаешь, что делать, сиди на коврике и ни на кого не пялься. А то маячишь посреди комнаты и людей с толку сбиваешь».

С этими словами он снова отодрал меня глазами и поплыл прочь.

Просто не верится, я ведь не сделала ничего плохого! И все же умудрилась опозориться, опозориться на йоге. ВОТ ПОЧЕМУ Я НЕ ХОТЕЛА СЮДА ИДТИ, МНЕ ТУТ НЕ МЕСТО!

Опустившись на мат и приняв позу эмбриона, я взглянула на Мирру, ища поддержки. Думала, что она взглядом ответит мне: «Да как он посмел!» – или хотя бы: «Ради бога, прости, что я тебя сюда притащила». Но Мирра внезапно познала дзен и теперь усиленно меня не замечала.

До конца занятия – ах, простите, «практики» – я так и стояла в позе ребенка (идиотское название, В ЖИЗНИ не видела ни одного ребенка в такой позе).

В самом конце нам полагалось минут двадцать помедитировать. Все натянули носки и маски для сна, обмотались одеялами и развалились на полу с таким видом, будто весь день из последних сил вкалывали. Обычно я во время медитации засыпала, но в этот раз я была для этого слишком зла. Подумать только, мне устроили йога-шейминг! Я лежала, вся напряженная, как сжатая до предела пружина, и мысленно материла инструктора.

Гуттаперчевый Гуру: А теперь закройте глаза и сделайте глубокий вдох.

Я (про себя): Заткнись, долбоклюй!

ГГ: Представьте, как негативная энергия покидает ваше тело.

Я: Небось трусы с двенадцати лет не менял.

ГГ: А вместо нее вас наполняет теплый свет.

Я: Полудурок, у тебя рожа как торт, в который кто-то сел.

Ага, человек, в детстве занимавшийся танцами, которого отчитали на йоге, страшен в гневе.