Вызов принят!

Все детство мама спала в одной постели с бабушкой. Затем, у дяди, ей досталась нижняя полка двухъярусной кровати Колетт, а одежда ее хранилась в шкафу у Донны. Но все это были цветочки по сравнению с интернатом, где ей пришлось жить в одной комнате с еще восемнадцатью девочками.

Мама не любит одиночество, я это унаследовала от нее. Мы не фанаты шумных тусовок, но нам нравится, когда рядом близкие люди. Во время наших встреч мы с мамой всегда садимся по разным углам дивана и утыкаемся каждая в свой телефон или глянцевый журнал.

Временами я поднимаю на нее глаза и спрашиваю: «Хочешь чего-нибудь?»

А она всегда отвечает: «Да нет. Просто приятно, что ты рядом».

Накануне первого учебного дня в интернате бабушка отвела маму в мужскую парикмахерскую и попросила, чтобы ей коротко остригли волосы. «Такие в школе правила, Кэтрин, там все девочки стриженые», – объяснила она, и мама, конечно, ей поверила.

На улицу она вышла с волосами длиной едва ли в дюйм. Сама она эту прическу называет «Как у Миа Ферроу».

Вечером бабушка отвезла маму в интернат. Остальные дети должны были приехать только завтра. Маме было всего двенадцать, и она на всю ночь осталась совсем одна в незнакомом месте.

Следующим утром, в день официального начала учебного года, мама, ни с кем в новой школе не знакомая, оказавшаяся одна в чужом городе, да еще и оболваненная почти под ноль, вошла в класс и оцепенела.

У всех девочек на голове были хвостики. Длинные хвостики. «У одних волосы были перехвачены голубыми лентами. Другие надели ободки, чтобы локоны не падали на глаза, – рассказывает об этом дне мама. – А некоторым хвостики завязали на макушке, но волосы у них были такие длинные, что доставали до самой попы».

Интернат назывался «Школой Святой Доминики» или «СДом», как окрестила его мама. ПРИМЕЧАНИЕ: моя мама – настоящая Королева Прозвищ. Она всему на свете готова придумать более короткое или более длинное название. А еще мама ОБОЖАЕТ делиться своими находками с окружающими. Она раз двадцать повторит вам придуманное ею прозвище, чтобы упрочить свой статус Королевы. В школе с ней училась девочка по имени Сипл, и для мамы она тут же стала Сип. А когда мама принимается рассуждать о серфинге, в котором ничего не смыслит, она иногда вспоминает о том, как они с Биллом «ездили на Мелкотравчатые состязания». Люди, занимающиеся серфингом примерно 5 674 983 года, называют эти соревнования «Гонка МЭЛ», но для Кэт Хеммингс, маленькой девочки из школы «СДом» в Тамворте, они Мелкотравчатые состязания (МЭЛ-котравчатые).

Вскоре дядя Билл вместе со своей женой обосновался на Золотом побережье, и там у них родился ребенок. Малыш появился на свет очень хилым, дядя обратился за помощью к бабушке, и та переехала к нему, оставив мою маму в интернате совсем одну.

На выходные и каникулы большая часть учеников «СДом» разъезжалась по домам. Но маме некуда было деваться. Бабушка уехала растить своего первого внука, а больше у нее в Тамворте никого не было.

Большую часть выходных и каникул она проводила в интернате, в окружении монахинь.

В интернате мама подружилась с милой и доброй девочкой Мэрилин Уолл (тетя Мэм). Она не жила в «Сдом» постоянно, а только днем приходила на занятия. Заметив, что мама почти никогда не уезжает на праздники и каникулы, тетя Мэм стала приглашать ее к себе на семейные торжества.

И с того времени они стали подругами на всю жизнь. Мама с тетей Мэм дружат так давно, что даже стали похожи. Тетя Мэм и дядя Рэй (копия моего отца, это даже немного пугает) для меня как запасная семья. А четверо их детей – Шир, Анна, Джоэл и Диджей – мне названые братья и сестры (так ведь это называется?). Я люблю их до последнего рыжего и белокурого волоска на их головах.

Окончив школу-интернат, мама переехала к бабушке на Золотое побережье. В свой последний день в Тамворте она купила билет на автобус, отходивший в шесть утра, помахала рукой работникам интерната, обняла тетю Мэм и не отпускала ее, пока они обе не разрыдались – с того дня подобные прощания вошли у них в традицию, которой они не изменяют уже 51 год. И, наконец, села в автобус и одна-одинешенька двинулась на север.

На Золотом побережье мама не знала никого, кроме собственной матери и отца Хоада, священника из католической церкви у границы Нового Южного Уэльса. Сама я познакомилась с отцом Хоадом, когда училась в школе Святого Джозефа. Он был из тех людей, что рождаются столетними стариками и в таком возрасте пребывают до самой смерти. Я видела его только на мессе, куда нас всех привозили на школьном автобусе. И до сих пор благодарна ему за то, что во время его проповедей мне удавалось сладко вздремнуть пару часов.

17 декабря 1971 года (мама ОБОЖАЕТ точные даты) к маме в гости приехала ее кузина Коллетт, и они вместе с ребятами из молодежного клуба отправились в соседний городок Таган, на вечеринку. Ну и разоделись же они для такого случая!