Вызов принят. Остросюжетная жизнь работника скорой помощи

Поскольку у работников скорой помощи нет защитных костюмов и оружия, нам приходится полагаться на собственный язык, чтобы выбраться из опасной ситуации. По этой причине большинство моих коллег – очень эффективные ораторы. Еще мы интуитивно чувствуем, когда стоит отойти подальше.

Однажды нас с напарником вызвали к мужчине с дробовиком, угрожавшему застрелить любого, кто покажется из-за угла. Этот вызов попал к нам, потому что кто-то решил, что это пациент с психическими проблемами. Хотя логично предположить, что каждый, кто угрожает совершить акт насилия, является психически нездоровым, это вовсе не значит, что на такие вызовы нужно направлять скорую помощь, а не полицию. Мы прятались за углом дома, когда наконец приехали стражи порядка. Нам было известно, что у мужчины мог быть дробовик, и мы не могли рисковать.

– Где он? – спросил нас полицейский.

– За углом. У него дробовик, и он говорит, что воспользуется им.

– Пойду посмотрю.

Полицейский ушел.

– Вот идиот! – сказал я своему напарнику. Все, что было у этого полицейского, – газовый баллончик на бедре.

Через тридцать секунд полицейский прибежал и, запыхаясь, сказал:

– У него чертов дробовик!

Я поднял бровь.

– Да, приятель, мы тебя предупреждали, – сказал мой напарник.

В итоге полицейский все понял и вызвал вооруженную группу быстрого реагирования.

Когда все идет не так, нам порой остается лишь надеяться на разумных представителей общественности, потому что полиция редко приезжает сразу. У нас прекрасные рабочие отношения с полицейскими. Мы хорошо понимаем друг друга и часто работаем вместе в случае дорожно-транспортных происшествий, домашнего насилия и угрозы со стороны психически нездоровых людей. Например, если кого-то везут в больницу с проблемами психиатрического характера, полицейский будет находиться в задней части автомобиля скорой помощи вместе с пациентом. Это вовсе не значит, что пациент – преступник, просто он может представлять опасность сам для себя.

Очевидно, что полиция и скорая помощь очень перегружены, но они сделают все, чтобы помочь друг другу. Однако сокращения в полиции отрицательно сказались не только на ней самой и общественности, но и на службе скорой помощи. Когда в городе было больше полицейских, они быстро приезжали, если нам нужна была помощь. Однако теперь их так мало, что мы, нажимая на тревожную кнопку, можем оказаться в длинной очереди.

Диспетчер, например, направит нас на вызов к потенциально опасному пациенту и попросит провести динамическую операционную оценку риска. Но как можно оценить, насколько опасен человек, пока ты не столкнешься с ним лицом к лицу? Но в таком случае может быть уже слишком поздно.

Мы рискуем все больше и больше. В девяти случаях из десяти присутствие полиции не требуется, но одного инцидента вполне достаточно. Я также переживаю за полицейских. У них опасная работа, и они пытаются выполнять ее как можно лучше. Вероятно, они тоже сердятся на нас, потому что иногда им часами приходится ждать, когда приедет скорая помощь и заберет у них пациента.

Я боюсь, что кто-то из работников скорой помощи получит тяжелое ранение или вообще будет убит. По статистике, 72 % наших сотрудников подвергались нападениям на работе. В 2012–2018 годах на работников скорой было совершено 14 тысяч нападений.

Некоторые люди ведут себя невероятно скверно и неуважительно с работниками скорой, однако последние мирятся с этим, потому что нет выбора.

Мне относительно повезло. Меня несколько раз ударяли, а в автомобиль бросали лишь снежки. Казалось бы, ерунда, но это неприятно, когда ты едешь со скоростью 110 километров в час. Однако моих коллег били, им ломали кости, а в других частях страны им наносили удары ножом. Я слышал о работниках скорой помощи, которых брали в заложники и атаковали самурайскими мечами; в них бросали кирпичи и бутылки, а наркоманы плевали в них кровью. Кто-то даже пытался переехать их машиной. Я слышал истории о том, как на сотрудников скорой помощи нападали, а прохожие снимали это на видео, вместо того чтобы помочь. Сексуальное насилие по отношению к сотрудникам скорой помощи распространено, так же как пошлые комментарии, вербальные угрозы и непристойное обнажение.

Нападения на автомобили скорой помощи тоже случались. В их окна бросали бутылки и арматуру. Попытки угнать автомобиль тоже предпринимались. Раньше люди часто воровали обезболивающее энтонокс из запасников препаратов на станциях скорой помощи и из наших автомобилей, чтобы испытать кайф. К несчастью для них, наш газ наполовину смешан с кислородом, поэтому не обладает таким же действием, как чистый азот, и при неправильном использовании может привести к повреждению мозга.