Вызов

Теперь каждый вечер я просиживала вместе с ним за учебниками, желая, чтобы если не поведением, то оценками Макс снискал к себе доброе отношение учителей. Хотя, чего греха таить, — добрее было некуда.

Я понимала, оттуда растут ноги. Дилан не раз говорил, что Максу нужно время, что нам надо потерпеть, и это обычная реакция для восьмилетнего мальчика. Но я понимала, что не всё так просто. Нежность Дилана ко мне и к Эбби Макса раздражала. В течение дня его настроение менялось по нескольку раз. Сын будто не позволял себе до конца расслабиться, будто собирал силы, чтобы в какой-то момент вспыхнуть. Он мог спокойно возиться с Диланом на заднем дворе, а через пять минут вбегал в дом, хлопнув дверью.

Главным же раздражителем Макса стала Лиззи. Всякое общение с ней заканчивалось скандалом. Повода искать не надо было, достаточно одного присутствия этих двоих в одной комнате. Игрушки, мультики, еда, даже чёртова погода — всё становилось причиной спора.

Почему-то Кэтрин находила эту ситуацию забавной, полагая, что дочери полезно с кем-нибудь побыть в конфликте: "Уж больно сладко ей жилось до появления Макса", — повторяла она, когда я в очередной раз извинялась за его поведение.

Слава Богу, девочка не давала себя в обиду. Характер у Лиззи определённо был мамин. И если Макс выплёскивал на неё своё раздражение, то, по моему мнению, шестилетняя Элизабет Митчелл кое-где специально провоцировала его, получая удовольствие от споров. Да, такого опыта со спокойными и рассудительными мальчиками Ньютонов у неё не было. А Адам и Джордж в свою очередь, всячески пытались помирить скандалистов.

Через некоторое время я поняла, что без чьей-либо помощи мне с Максом не справиться.

Чем больше я говорила с ним, тем сильнее он закрывался. Чем больше Дилан проявлял внимание к нам, тем больше Макс от него отворачивался.

— Он будто одёргивает себя, боится, что подпустит тебя слишком близко, — говорила я Дилану.

Он обнимал меня, утешая и в который раз повторяя, что всё наладится и что нужно время.

Время… Почему-то мне казалось, что сейчас оно не было нашим союзником.

Пасхальные каникулы, выпавшие в этот раз на предпоследнюю неделю апреля, внушили надежду, что всё ещё можно исправить.

Дилан предложил провести их на море, и я с радостью согласилась. Белая вилла, полная света и тепла, — место, где мы познакомились — перспектива пожить неделю в курортном раю очень меня вдохновила. Дилан предложил собрать большую компанию, и в следующий приезд в Лонгвью пригласил погостить туда Ким и мальчиков.

Макс сначала отнёсся к поездке без энтузиазма, но, когда узнал, что едет "эм квадрат", обрадовался и, так же как и я, считал дни до поездки.

Компания собралась внушительная, нам пришлось лететь регулярным рейсом. Для Майка и Марка Джонсов это был первый полёт — не считая их короткого перелёта до Сиэтла, — и, в отличие от остальных ребятишек, они спокойно сидели в своих креслах, практически безотрывно таращась в иллюминатор. Остальные бегал по просторному салону бизнес-класса, и никакие увещевания не помогали успокоить расшалившихся мальчишек.

Девочки от них не отставали.

— Господи, во что мы ввязались, — смеялась Ким, потягивая предложенное стюардессой шампанское.

— Успокаивает одно: они практически всё время будут проводить вне дома. А там последим за ними по очереди.

Ким сразу же нашла общий язык и с Кэтрин, и с Джессикой, и даже с решившей в последний момент присоединиться к нашей компании Фиби.

Фиби.

Сложилось впечатление, что сестра Дилана меня избегает. Несколько раз я предлагала вместе пообедать, но Фиби всегда ссылалась на неотложные дела. Это был вежливый, обоснованный, но отказ. В те моменты, когда мы встречались у Эллен, или же они вместе с Джейсоном и малышкой Эшли приезжали к нам, Фиби никогда не оставалась со мной наедине.

Эшли была её копия: маленький эльф с огромными, фиалковыми глазами, доставшимися ей по наследству от отца. Она уже вовсю ползала, пыталась встать на пухленькие ножки и при этом очень забавно сердилась, когда, не удержавшись, плюхалась на попку. Если Лиззи считала Эбби своей куклой, то та в свою очередь, точно так же относилась к Эшли. Вместе с Кэти они ползали за ней, являя собой такую уморительную картину, что никто не мог удержаться от смеха. Эшли ловко перебирала пухленькими ручками и ножками, нередко удирая от старших подружек, отвыкших от ползания.

Сейчас все они сидели у нас на руках, утомлённые долгим перелётом. Почувствовав, что я смотрю на неё, Фиби повернула голову и, встретившись со мной взглядом, смущённо улыбнулась. Нет, мне определённо надо было с ней поговорить. Я решила обязательно найти на это время, даже если для этого придётся запереть Фиби в комнате.

Но за те дни, что мы пробыли здесь, мне так и не удалось сделать это.

Всё время было отдано детям — моим и чужим, а также их родителям.

Кэтрин с нескрываемым удовольствием передала мне заботу о доме и его гостях.

— Наконец-то я здесь в качестве гостьи, — то и дело повторяла она, сидя в шезлонге и с удовольствием попивая клубничную маргариту.