Вызов

Странные видения посещали его еще не раз. Кое-что он забывал сразу, и только на душе оставалось ощущение нечеловеческого ужаса. Он вновь видел деда, но еще более не похожего на себя, страшного и молчаливого. Однажды ему показалось, что в избе заскрипели шаги. Кто-то высокий в старинных остроносых сапогах подошел к тому месту, где лежал Николай, и присел рядом. Келюс почему-то не испугался и попытался подняться. Это удалось с большим трудом, и он подумал, что для сна это слишком реально. Подняв голову, он с удивлением узнал Фрола. На дхаре была серебристая, покрытая блестящими полированными пластинами кольчуга, со спины свисал плащ, заколотый роскошной фибулой с огромным красным камнем, а на широком, покрытом золотыми бляшками поясе висел меч в кожаных ножнах. На голове странного гостя был островерхий шлем.

– Ты Николай? – знакомым голосом, но с каким-то странным акцентом спросил человек в шлеме, и еще более пораженный Келюс сообразил, что лицо Фрола украсила небольшая вьющаяся бородка, да и ростом он стал заметно выше.

– Ну даешь, воин Фроат, – только и мог проговорить Лунин, окончательно уверившись, что это все-таки сон. – Ты что, в три богатыря записался?

– Я не Фроат, – покачал головой гость, – я Гхел. Фроат-гэгхэн не сможет прийти… Может, я могу тебе помочь?

– Вы что – князь Гхел? Ну и сны мне снятся! Вы ведь, кажется, предок Фрола?

Тот, кто называл себя Гхелом, не ответил. Он осторожно провел ладонями перед лицом Николая, точно так же, как это делал когда-то Фрол. Затем покачал головой и задумался.

– Наши лекари не смогут тебе помочь, – наконец произнес он. – Фроат-гэгхэн думает, что тебя защищает твой амулет. Тебе надо встать, Николай…

– Ага, – согласился Келюс, – вот проснусь и встану… Только зачем, бином? Лучше уж так дойду.

– Тебе надо встать, – повторил человек в шлеме. – Вот, возьми.

Он достал цепочку с каким-то небольшим предметом, похожим на колесико со странными изогнутыми зубчиками, и, осторожно приподняв Келюсу голову, надел цепочку на шею.

– А где сейчас Фроат? – поинтересовался Келюс. Странный амулет его не заинтересовал. Слишком часто ему пришлось сталкиваться последнее время с подобной фольклорной мистикой.

Странный гость, так похожий на Фрола, не ответил и, встав молча, направился к двери. Келюс опустил голову и тут же вновь забылся.

Он проснулся утром, когда солнце вновь ударило его по глазам. Николай, чувствуя себя очень слабым, подумал, что хорошо бы что-нибудь перекусить, но тут же понял: есть не сможет. Вспомнив то, что было ночью, он расстегнул ворот рубашки, но никакого амулета не обнаружил; на груди висел только маленький крестик, подаренный Корой.

– Скоро будут чертики, – пробормотал Николай, окончательно убеждаясь, что попросту бредил. Он провел руками по груди и вдруг почувствовал странное жжение. Лунин скосил глаза и вздрогнул: на коже остался глубокий красноватый след. Сомнений быть не могло, это отпечаток виденного им в бреду амулета, странного колесика с изогнутыми зубчиками.

«Приплыли», – подумал Келюс, пытаясь встать, но сил не было. «Посплю еще немного», – решил он, вновь проваливаясь куда-то в темную бездну.

На этот раз сон был тревожен. Он не видел никого, но вокруг слышались стоны, чье-то хриплое дыхание, где-то вдали мерно и жутко бил большой колокол. Николай ощущал приближающуюся опасность, стало страшно, лишь отблеск сознания, говоривший, что это всего лишь сон, заставлял сохранять спокойствие. И вдруг Келюс услышал, как кто-то совсем близко произнес его имя. Он прислушался.

– Николай, – вновь донеслось до него. – Мне надо с вами поговорить…

– Говорите, – согласился Келюс. – Ко мне тут даже дхарский князь приходил… Кто вы?

Ответа не было, но из кромешной темноты начало проступать что-то белое. Странный, бледный призрак без лица, с едва различимыми, тающими во тьме контурами…

– Кто вы? – повторил Келюс. Он хотел было съязвить, что другие его гости относились более внимательно к своей внешности, но вдруг понял, что узнает этот голос.

– Это… Это вы… – все еще не веря, спросил он. – Это вы, Михаил?

– Да, – услыхал он голос Корфа. – Извините, Николай, за этот форс-мажор. Являться к вам в виде отца Гамлета… Любительский театр, право…

~ Но ведь я сплю! – чуть не крикнул Келюс. Захотелось немедленно проснуться, но что-то удерживало, заставляя слушать дальше.

– Да, вы спите. Вы же не можете увидеть меня наяву… Я вам, верно, помешал. Признаться, всегда боялся фантомов…

– Михаил, – перебил его Лунин, – если это действительно вы… Объясните, что с вами случилось Мне Фрол сказал… И Варфоломей Кириллович…

– Они правы. Я погубил себя, Николай. Я не послушался… И теперь стал вашим врагом…

– Что вы говорите? Михаил, ради Бога!

– Не поминайте, Николай, – вздохнул голос, – я отрекся от Него и сам отдал то, что отдавать не имел права. Если вы встретите меня… то есть то, чем я теперь стал… убейте… Душа не спасется, но я не смогу творить зло. Только сейчас, когда вы спите, я могу вновь вспомнить себя. Николай, вам надо немедленно проснуться и уходить. Вы слышите меня?