Вызов

Он еще ни разу не был на Печоре. Из рассказов деда дхар вынес убеждение, что великая Пех-ра под стать хорошо знакомой ему Каме, а то и Волге. Вероятно, где-то севернее Печора была и в самом деле такой. Но здесь, у своих истоков, она напоминала скорее горную речку. Впереди то и дело мелькали черные подводные камни, вокруг которых кипели буруны, русло делало странные зигзаги, а у горизонта сквозь синеватый вечерний туман уже проступали невысокие, поросшие густым темным лесом уральские предгорья. Плыть по такой реке было нелегко, и Фрол успел пару раз изрядно переволноваться, пока не понял, что его бородатый спутник с диковинным именем – человек опытный и ходит здесь не в первый раз.

Чем дальше на юг, тем круче становились берега. Временами Печора текла словно в глубоком ущелье: солнце исчезало за поросшими темным еловым лесом склонами, и казалось, наступали сумерки. На берегах было абсолютно безлюдно. Лишь пару раз Фрол заметил черные, явно брошенные в давние годы избушки, и один раз на высоком откосе мелькнул высокий раскольничий крест. Дхар почувствовал странную, неведомую ему силу, шедшую от черного креста, но лодка свернула за поворот, и Фрол потерял его из виду. Он хотел спросить об этом у своего спутника, но, поглядев на угрюмое лицо Оюшминальда Савиновича, так и не решился. Они плыли долго, пользуясь бесконечным летним вечером. Очевидно, бородач спешил, а может, не хотел останавливаться на ночлег у пустынного берега. Наконец стемнело. Откуда-то из-за высоких холмов пополз туман, берег начал исчезать из виду, и Фролу стало не по себе. Внезапно он почувствовал себя так же, как когда-то в шумной Столице, куда попал впервые школьником. Там, в каменном лабиринте, среди огромной толпы, и здесь – на пустынной реке, среди чужих непонятных лесов – дхар ощущал себя маленьким и беззащитным. Но Фрол тут же одернул себя. Эта земля для него не чужая. Это страна предков, давняя отчизна «серых дхаров». И теперь он, потомок Фроата Великого и Гхела Храброго, возвращается сюда, чтобы увидеть то, что видели они. Эта мысль как-то сразу успокоила, и дхар уже совершенно невозмутимо глядел на белый туман, сползавший с берега и стелющийся по воде.

Наконец Оюшминальд Савинович свернул к берегу. Очевидно, он специально плыл сюда. Сразу же за прибрежными деревьями темнела избушка, и Фрол мысленно согласился, что ночевать здесь куда сподручнее, чем под открытым небом.

К ночи похолодало, но печь разжигать не стали, а развели у избы небольшой костер. Фрол извлек из рюкзака купленные в Столице консервы. Мужик, покачав головой, принес из катера внушительный кус копченого мяса и большую бутыль, заткнутую пробкой. Он вновь критически поглядел на Фрола и кивнул на бутылку. Дхар, усмехнувшись, извлек из рюкзака кружку. Его трудно было смутить коньяком князя Ухтомского, а уж перед такой привычной микстурой Фрол и подавно не испытывал ни малейшей робости.

Вскоре дело пошло веселее. Копченое мясо (мужик пояснил, что это кабанина) оказалось вполне к месту, да и самогон, к некоторому удивлению дхара, был не особо мерзким. Постепенно разговорились. Бородач не спрашивал Фрола, зачем тот едет в Якшу, следуя давнему местному обычаю, и дхар решил рассказать об этом сам. Правда, поведал не обо всем, ограничившись тем, что сообщил о живших в этих краях предках, выселенных в годы коллективизации. Желание повидать родину предков не могло вызвать удивление даже у Оюшминальда Савиновича. Немного позже Фрол добавил, что, по слухам, кто-то из его родственников бежал с этапа и ушел в лес.

Бородач задумался, потом уверенно заявил, что слыхал о чем-то подобном. Здесь и вправду в давние годы было несколько сел, где жили то ли старообрядцы, то ли зыряне. И действительно, несколько семей бежали от ГПУ в лес и жили там много лет. Во всяком случае он сам однажды видел этих беглецов и даже говорил с одним из них.

Фрол как бы невзначай упомянул о снежном человеке, и лицо его собеседника сразу же искривилось ухмылкой. По мнению Оюшминальда Савиновича, эти слухи распускали сами беглецы, чтобы к их убежищу не совались посторонние. Дхар не стал спорить, переведя разговор на проблемы экономических реформ в стране: не хотелось, чтобы его случайный спутник особо интересовался этим достаточно щекотливым моментом.