Высший пилотаж

Маша тихо застонала, не открывая глаз. У Ионы сердце зашлось от жалости: такая беззащитная, слабенькая… словно цветок, который сорвала чужая безжалостная рука… Голова откинута назад, длинная коса касается пола… Он не выдержал и тихонько поцеловал полуоткрытые губы, едва коснулся, ощутив знакомый запах земляники. Господи! Что они с ней сделали! Какое счастье, что он оказался рядом, иначе… Эти подонки могли совершить непоправимое. Распахнутые полы тонкой блузки открывают маленькую девичью грудь, и по нежной коже наискось прочерчена глубокая припухшая царапина… На голом бедре прямо на глазах проступают огромные синяки… Эти сволочи до боли сжимали ее тело, били, глумились над ней, а она испытывала только ужас, отчаяние и беспомощность… Она сопротивлялась из последних сил. Даже без чувств Маша плотно сжимала перекрещенные ноги, словно пыталась скрыть свою наготу, защититься от нескромных глаз. Сейчас вид ее обнаженного тела не вызывал в Ионе привычного мужского вожделения. Это было другое чувство, оно горячим комком перехватило горло, разлилось по груди, так что дышать стало трудно.

Он осторожно повернул Машу, распрямил поудобнее ноги и прикрыл юбкой бедра. Поднял с пола подушку, подложил под голову и сел рядом с диваном, тихо поглаживая ее лежащую вдоль тела руку.

Он появился как раз вовремя. Они не успели… Он точно помнил, что все негодяи были еще в брюках… Страшно подумать, что случилось бы, если б Иона завел машину и отъехал от Машиной дачи за несколько мгновений до того, как раздался ее последний крик… Он еще не успел обрести ее, а уже чуть не потерял… В пылу своей благородной битвы он не обращал внимания на удары, которые сам получил от сопротивлявшихся подонков. Ему казалось, что вся схватка продолжалась лишь короткий миг. Сейчас он начал чувствовать, что глаз дергается и заплывает мутной пеленой, а при каждом вдохе резкая боль пронзает ребра. Но сейчас не до себя, надо привести в чувство Машу. На ее опухшей скуле расплывается багряное пятно…

Иона поднялся, нашел полотенце, смочил его водой и приложил к Машиному лицу.

— Потерпи, детка… — тихонько шепнул он. — Все пройдет.

Какая она маленькая, как ребенок… Будто школьница, в юбке и блузке, как носили в его юности комсомолки, а коса только усиливает это впечатление. Иона осторожно провел ладонью по ее волосам. Маша дернула головой и невнятно забормотала:

— Мама… закрой балкон… холодно…

Она и вправду дрожит, легкая судорога пробегает по всему телу…

Иона достал из шкафа одеяло и укутал Машу, подоткнул края и прижался лицом к его мохнатой клетчатой поверхности. В голове гудело, будто раскачивалась внутри пудовая чугунная гиря. Вправо — влево, вправо — влево… Колотила о виски, разрывая их изнутри невыносимой болью. От выпитого или от пропущенных в запале ударов? Теперь не поймешь… Не важно… Серо-коричневые перекрестья клеток как будто пульсировали, то приближаясь к глазам, то отдаляясь, расплываясь в нечеткие пятна…

Наверное, надо бы вызвать Маше «скорую»… Нужно встать, в машине остался мобильный телефон… Сейчас он поднимется… сейчас… только еще минутку…

Иона с трудом приподнял голову и увидел, что на пушистый ворс стекает тоненькая струйка крови, а там, где был прижат его нос, осталось бурое пятно. Ну вот, еще и одеяло ей запачкал…

Теперь шаг, еще один… Он ухватился рукой за косяк двери…

Кто послал самолет в штопор? Все кружится, вертится в бешеном калейдоскопе… Надо дернуть на себя рукоятку штурвала…

Иона покачнулся, пальцы скользнули, пытаясь зацепиться за гладкий лаковый наличник, любовно отполированный Машиным отцом… и упал во весь рост между дверью и диваном.

…Самолет сделал последний виток и с размаху врезался в землю.

Маша с трудом открыла опухшие глаза. Она плакала во сне? Ей снился кошмар? Нет, это был не сон…

В голове постепенно прояснялось, как будто рассеивался липкий туман. И в памяти всплывали обрывочные детали: вонючая ладонь зажимает ей рот, липкие, потные руки шарят по телу… Это было с ней, было! И мозг обожгла ужасная мысль: она потеряла сознание как раз в тот момент, когда пьяные верзилы готовились приступить к своему… Неужели ее все-таки изнасиловали?!

Маша тихонько шевельнулась, прислушиваясь к своим ощущениям. Тело болело, саднила грудь, свинцовой тяжестью налились ноги, по ним словно трактор проехался… Но внутри боли не было. Она скользнула рукой вниз и потрогала свой живот. Пальцы коснулись мягкой ткани юбки. Она была аккуратно опущена вниз, прикрывала колени. Только сейчас Маша заметила, что сверху укрыта одеялом. Кто это сделал? Кто подложил ей под голову подушку? Откуда на лице прохладное влажное полотенце? Не насильники же позаботились о своей жертве…

Она осторожно приподнялась на локте и обвела комнату взглядом. Ее мучителей не было. Только все вверх дном, словно здесь бились огромные динозавры, да еще какой-то человек лежит ничком на полу… Серый костюм… Подонки были в джинсах и трениках… Значит, это не один из них… Значит, кто-то услышал ее вопль и пришел на помощь… Господи, наверное, они его убили!