Высший пилотаж

«Ну и пусть! — с отчаянием думала Маша. — Не буду же я его разубеждать! Со своей стороны он совершенно прав. Он же не может даже предположить, что, дожив почти до двадцати семи, я ни разу еще никому не позволила даже того, что сумел заполучить он. Какой же дрянью я ему кажусь! Словно цену себе набиваю, как дешевая проститутка… Вот так я согласна… А это уже стоит дороже… Опомнилась в последний момент! Конечно, он разозлился. Чем же он хуже других? Ведь он думает, что другие наверняка были… Уж если хотела отказать, то надо было делать это раньше. Или же тактично намекнуть, что я не склонна… А, да что теперь! Все кончено. Он больше не вернется. И я его никогда не увижу…»

Маша вытерла слезы и решительно поднялась. Подтерла лужу на полу, собрала осколки банки. Потом сняла с примуса таз с вареньем и принялась зачем-то размеренно помешивать в нем деревянной ложкой.

Круг за кругом, за кругом круг…

Где уж Иоанну понять ее состояние, если Маша сама себя не понимает! Стоит закрыть глаза, как кажется, что он рядом, и она всей кожей чувствует этот волнующий взгляд, дыхание становится прерывистым, а воображение тут же начинает рисовать рискованные заманчивые картины…

Надо признаться себе, что она тоже хотела этого и ждала… Она же не виновата, что сработал вбитый с юности в подсознание условный рефлекс… Или виновата?

Если бы он вернулся, подошел молча, ни слова не говоря — слова сейчас не нужны, — и просто обнял ее, прижал к себе, а потом подхватил на руки…

Она бы больше не противилась неизбежному, а зажмурила глаза и дала произойти тому, что даже в самых смелых мечтах боялась себе представить. И пусть растреплется, рассыплется по подушке туго заплетенная коса девочки-скромницы… Скромницы нынче не в моде, мужчины привыкли, что девушки легко идут на сближение, и значит, нечего Маше быть белой вороной…

Но Иоанн не вернется. Она оскорбила его, и он тоже хотел ее оскорбить в ответ. Маша понимала, что он не из тех, кто умеет с легкостью прощать, как, впрочем, и она…

В груди опять защемила, засаднила подернутая кровавой корочкой ранка. Не верьте, что слова могут ранить только в переносном смысле. Нет, Маша на самом деле до сих пор чувствует эту боль! «Цену себе набиваешь… Чем я хуже?.. Подороже выторговать…»

Круг за кругом… От ложки в тягучей сладкой массе остаются длинные спиральные следы. За кругом круг…

Кто сказал, что любовь — это сладкая мука? Это просто мука мученическая… Семь кругов ада.

Глава 2 Затяжной прыжок

— Иона! Возьми трубку!

— Нет меня! — рявкнул Иоанн.

— Пятый раз звонят!

— Так пошли их!

— Извините, Иоанн Алексеевич будет позже, — заворковала в трубку секретарша. — Что значит — видели его машину? У него их пять…

В нагрудном кармане тут же запиликал сотовый телефон, но Иоанн только отмахнулся от него, как от зудения надоедливого комара.

— Лена! — крикнул он секретарше. — Если еще будут доставать, скажи, что клуб закрыт, потому что все самолеты сломались. Если так приспичило, то пусть пишут расписку, что сели в кабину по доброй воле и платят вперед полную стоимость самолета на случай падения.

Леночка фыркнула.

— Вы так всех клиентов разгоните.

— Ну и хрен с ними! Они какую машину засекли?

— Джип.

— Тогда я на «мерседесе».

— А вы куда?

— В Кубинку.

Иоанн с удовольствием сел за руль серебристого, как самолет, автомобиля. Сцепление… газ… и машина рванулась с места, как застоявшаяся лошадка. Еще секунда — и нос начнет плавно задираться кверху, а колеса шасси оторвутся от земли… Но нет. Как ни хорош «мерседес», а «рожденный ползать летать не может».

Иона гнал на пределе, так что спидометр зашкаливало, но совсем не чувствовал скорости. Когда нервы были на пределе, он посылал все к черту и ехал к друзьям из спецподразделения, которые жили и тренировались на Кубинской базе.

Хотя Иона сам собрал прекрасную коллекцию спортивных самолетов, все же в такие моменты никакая «бочка» или «петля Нестерова» не могли снять стресс так, как прыжок под нераскрытым куполом с головокружительной высоты. Он всегда оттягивал до последнего, не дергал кольцо парашюта, словно сомневался, а стоит ли делать это вообще. Ему нравилось рисковать, играть жизнью. Наверное, в нем была непоколебимая уверенность в том, что фортуна никогда не бросит своего любимчика на произвол судьбы и всегда в последний момент придет спасение. А может, Иона хотел доказать фортуне, что его жизнь в его собственных руках и лишь он ее полновластный хозяин…

В небе — да. Но на земле… На земле, покрытой многоцветьем люпинов, среди ровных аккуратных грядок, под резным козырьком веранды с цветными стеклами была совсем другая хозяйка. И там Иона был бессилен. Он привык добиваться того, чего хотел, сметая с бешеным напором все препятствия. Почему же тогда он отступил? Оплеуха остановила или испуганный и отчаянный взгляд Маши? Как у зверька, попавшего в капкан…