Высокий берег

Все рассмеялись, Женя нервно хихикнула. Парень, сидевший напротив, сделал ререйз, перебивая ставку сидящего перед ним. Она коллировала из дальней позиции. Он удивленно поднял брови и округлил рот. Женя чуть нахмурилась и распахнула свои и без того большие глаза, надеясь, что ее лицо покажется ему испуганным. Бедная дурочка, гордость, которой задел какой-то проходимец, зевака. Остальные скинули карты. На флоп пришли туз, семерка и девятка. Ее противник сделал ставку размером с банк. Наверняка, у него туз, и какая же дурость колировать сейчас, ведь туза то у неё не было. Но она сдвинула половину своих фишек в общий банк. Он посмотрел на неё, недоверчиво щуря глаза, но ничего не сказал.

– Ты можешь перебивать его ставку, – выкрикнул опять кто-то из толпы. – Если у тебя хорошие карты. – И опять все вокруг разразились смехом, она уже не смеялась.

На терне выпал король. Он опять сделал ставку размером с банк. Женя коллировала, у неё больше не оставалось фишек. Открыли ривер – семерка. Он швырнул дилеру свои карты рубашкой вниз. Туз и король. У него было две пары. И теперь довольный собой, он откинулся на спинку стула, сложив руки за головой.

– Этого недостаточно, – произнесла Женя. И это были ее первые слова за столом.

Он дернулся и сел прямо. Она открыла двух королей.

– Фул хауз на королях и семерках.

– Да ладно? – стали выкрикивать из толпы, – тебе обошла эта девчонка?

– Конечно, дурак ты. Понятно же было, что у неё сильная рука. Она всю игру сбрасывала.

– Какой же это птенчик, – сказал кто-то. – Как тебя зовут?

– Сука, – процедил проигравший.

Женя промолчала.

Тогда она выиграла двадцать восемь тысяч, это почти вся ее стипендия за год или две маминых зарплаты. Ей повезло, все совпало: пара королей и чей-то комментарий о ее способностях. Но, что это было за чувство! Его совсем не с чем сравнить.

Домой она ехала в переполненном 71, за окном мелькали потухшие здания, было уже начало первого и, похоже, это был последний автобус, забит он был до отказа. Она стояла грубо прижатая к поручню мужчиной позади. Он не церемонился и, когда кто-то пытался протиснуться к двери, наваливался на неё всем своим стокилограммовым телом. Но ей было совершенно плевать. Жизнь никогда не была для неё более реальной и интересной, чем в тот вечер, в тот самый момент, в окружении незнакомых людей, грубо нарушающих личное пространство. Она выиграла!

То время стало сплошным открытием. Из неуверенной мечтательной девушки, Женя становилась кем-то, кем всегда хотела быть. Она начала жить.

Она играла каждый четверг и субботу, ночи напролет, дни напролет. Так прошла зима. Долгая мучительная сибирская зима, начинающаяся еще в октябре и заканчивающаяся только в апреле. От незамерзающего Енисея тихо зловеще струится пар, будто ядовитый газ, с виду безвредный, но так неторопливо он стелется, что замечаешь подвох. А из заводских труб, цепью сковавших город, поднимаются тяжелые клубы дыма, лихо закрученные в самые удивительные спирали. И так безветренно, и застывший мороз повсюду. И каждый будний день Женя едет от конечной до конечной остановки в заледеневшем автобусе в университет, проделывает на окне кружок ладонью, чтобы можно было наблюдать за застывшим городом. Лунка замерзает спустя минуту, и она проделывает операцию снова. Ведь кто-то поселился здесь когда-то давно? Зачем? Почему? Здесь нужно выживать, мысли об этом никогда не покидают. Но в тот год зима пролетела для неё по щелчку пальца.

По началу, она жила от игры до игры. Каждый приход к Максу был для неё стрессом, сердце бешено колотилось. Да и Бог с ним. Хуже всего – она отчаянно краснела, наливалась спелым яблоком, и ничего не могла с этим поделать. Ее демонстративно не пускали за стол. Она приходила раньше, но были те, кто просто никуда не уходил, и, завидев ее, свистел во весь рот, остальные подлетали и рассаживались вокруг стола, пытаясь занять свободные стулья. Красная от смущения, она подходила к столу, надевала наушники, включала музыку, чтобы не слышать насмешки, и ждала своей очереди.

– Дело не в том, что ты девушка, – говорил ей Макс, а она была единственной девушкой за столом, – здесь люди делятся на тех, кто приходит поиграть, и тех, кто играет. Чувствуешь разницу? Ты пришла играть, и они видят это. Так они принимают тебя в компанию.

Она кивала Максу, внимая совету старшего брата, и продолжала терпеть грязные шуточки сексистского характера.

– Почему ты так одеваешься? – кричал один из них, да так громко, что все оборачивали головы.

– Да! Словно заморыш, какой-то, – поддакивал другой. – Сними ты эту кепку и свою толстовку. Оденься сексуально, покажи грудь. Ты должна выглядеть как супермодель, это же твой козырь.

– Да было бы ей, что показывать.

Однажды у нее прорезался голос, она сама не поняла, как это произошло. Лица уже примелькались, и она стала чувствовать себя в своей тарелке.

– Хочешь увидеть голые сиськи, иди в стрипбар. – Выкрикивала она одному.

– Я просто не хочу выделяться на вашем фоне, парни. Уж слишком большая пропасть будет между нами. – Отвечала другому.