Высокие устремления

— Да какая, к чертям, разница? Герцога-то, резать придется нам, а не этим богатым ублюдкам! Пусть даже и руками отсровных пиратов! К чертям их всех! Поехали в «Розовую чайку»? Там, говорят, какие-то свежие шлюхи появились.

— Ну ты и зверь! Герцогини мало?

— Герцогиня, — веско произнес Ги, — это работа. А свежие шлюхи — это развлечение. К тому же, это последний завоз до открытия навигации. Никто не потащит караван с девками по льду. Не та выгода, как ни крути!

— Померзнут, ну да, — кивнул Пассек. Высунулся из кареты, приоткрыв дверь — внутрь тут же дохнуло холодом, — Панно, давай в «Чайку»!

— Бу сделано, — ответил кучер.

Карета медленно сдвинулась с места. Покатилась, гремя по булыжной мостовой.

— Что ж! Теперь нам остается только ждать.

— Пока доедем?

— Я, скорее думал про весну, но твое предложение тоже весьма логично!

* * *

Лукас грыз перо. Мысли, которых всего квадранс назад было превеликое множество, разбежались стаей перепуганных мышей. А ведь о стольком нужно было упомянуть в отчете Бурхарду, столькое вспомнить!

Только про палонгу и Гусиный остров можно написать здоровенную книгу! А то и две.

Палонгу, тупилаки… Жуткие вещи рассказывали те, кто там побывал. Сам-то Лукас, изрядно обморозившись, провалялся в избе почти две недели, выбираясь только опорожнить поганое ведро. Из острога, естественно, не выходя.

Не увидел того, что там натворили бандиты, назвавшиеся в честь демонов, похищающих детей… Но глаза нескольких выживших уначек были весьма красноречивы. Тот еще ужас!

Женщин переселили в Нугру. Деревню они сожгли сами. Обычай такой, оказывается! Место, мол, осквернено на поколение вперед.

Само сражение. Гибель Керфа с Людоедом и еще полудюжины хороших ребят. И это не считая нескольких унаков! Шаман этот, со своим чудовищным колдовством, которое буквально выдирало из Универсума куски. Повезло, что получилось его прирезать. А то мало ли до чего могло дойти! Выдрал бы так Нугру, оставил где-то в непонятном. Ходи, смотри, что там происходит…

Изморозь покрутил головой — шарф отчаянно колол, но без него тут же начинало першить в горле. Позавчера снова промерз, когда перебегал из склада в дом. Хватило и того мига, чтобы застудиться!

Как оказалось, в середине зимы, теплое течение, которое проходит мимо Архипелага, умирает. И зима, до того выжидающая, приплясывающая от нетерпения, кидается в атаку. И выдает всю свою злобу, накопленную за год. Лютый, смертный мороз длится недолго, две-три недели. Их так и зовут — Холод.

В этому году Холод пришел намного раньше. То ли шаман повредил своим колдовством что-то в движении небесных сфер, то ли просто так получилось. Кто знает…

Изморозь решительно отложил перо и чернильницу. Хлопнул дверцей стола, достав полупустую бутылку. Сноровисто глотнул из горла.

Когда еще придет «Лахтак» с веселым капитаном Клаффом… Они выпьют, поделятся новостями, помянут мертвцов — их ведь даже еще не похоронили, лежат в мертвецком амбаре, чуть ли не вповалку! — загрузят галеру добытым, и неспеша поплывут в Любеч.

Это будет очень не скоро! Времени полно. Пока лед вскроется, пока волны растащат его, чтобы можно было проскочить, не пропоров борта. Пока земля отогреется хоть немного, чтобы не пришлось жечь костров для похорон.

Лукас отхлебнул снова. Чуть не задохнулся от жидкого огня в горле.

Отчет подождет. До весны еще долго.

Глава 34 Лед тронулся

С каждым днем Солнце все чаще и чаще приходило на Архипелаг. Казалось, что мир сошел с ума, и закат приходит за восходом по десять раз на день!

Зато прекратились постоянные ветра, что дули с такой силой, что могли сбить с ног и потащить за собою. Начало теплеть. Тучи обходили Архипелаг стороной. Да что тучи — даже облака перестали заслонять собою солнце. Казалось, небо купается в красках. На всей «южной» половине горизонта пурпур мешался с розовым и темно-синим. «Север» же был то малиновым, то желто-зеленым… Лишь верх небесного купола всегда оставался прозрачно-синим, удивительно напоминая прокаленное и выгоревшее небо над Сиверой.

Вскоре появились первые полыньи. Радостную весть принес безъязыкий Краут, сумевший в несколько скупых движений пантомимы вложить вполне понятный смысл. Чуть ли не вся Нугра сбежалась посмотреть. Даже уначки с Гусиного, и те, привычные вроде бы к холоду и долгой местной зиме, побросали все дела и помчались на берег.

И да, действительно! Чернели водой небольшие проплешинки меж вмерзшими в лед глыбами айсбергов. Наемники пошли в радостный пляс прямо на песке. Скоро! Скоро! Скоро!

Но к вечеру, с северо-востока пришел ледяной ветер. То ли рано радовались, то ли Холод не исчерпал своих запасов вредности. Снова все заморозил, хохоча от радости.

И только Луна, ярким желтым фонарем, висящая над промерзшей пустошью, не давала впасть в отчаяние, даря людям немного света, пусть и отраженного.

На следующий день, над океаном вознеслись столбы морозного тумана, снова налетел ветер. Лукас подумывал, не впасть ли в отчаяние, не повеситься ли — казалось, никогда не дождаться открытой воды.