Высматривая путь. Том I (СИ)

Дера торопливо засеменила к выходу и скрылась за дверью, а обескураженный ведьмак устало осел на деревянный табурет и схватился рукой за стол. На всякий случай. Вдруг это у него разум помутился и мерещится всякое.

Сказать, что он сильно устал, язык не поворачивался. Утопцев он нашел. Даже целых два гнезда. Благо, что бомб хватило. А их было ровно три, да и те сделанные еще черт-те когда. Он бы даже не удивился, если бы какая-то из них не взорвалась. Гулей нашел чуть поодаль, в лесу. Как ехать в сторону старой пристани. С ними тоже проблем особых не возникло. Разве что чуть руку один не отгрыз. Но то он сам виноват. Привык подпускать поближе да одним точным ударом бой заканчивать. А враг оказался уж больно вертлявый. Но в целом все прошло очень неплохо. Даже с получением оплаты ему повезло. Николаса, хвала Богам, на месте не оказалось. А коновал и впрямь мужик был порядочный. Все кроны лежали на месте, ведьмак пересчитал. Не потому что не доверял, просто жизнь научила. А языки утопцев, как оказалось, нужны были какой-то местной медичке для экспериментов. Эскеля всегда удивляли подобного рода заказы. Выполнялись они быстро, да и денег приносили немало, а что с полученным делали заказчики, он и знать не хотел. Кровь гулей забрал тот коновал, что деньги передавал ему за бандитов. Оказалось, что из крови этой мазь особо хорошая делается для обезболивания. А он-то и не знал. Вот уж воистину: век живи — век учись.

Фредерику он услышал еще на лестнице. С кем-то переговаривалась в своей манере и пыхтела. Несла видимо что-то. Но шаг все равно у нее был легкий и плавный. В комнату девушка вошла в сопровождении уже привычных глазу мужиков. Они в своей быстрой манере принялись менять воду, а Дера, тем временем, громыхнула подносом по столу.

— Тут каша гречневая и запеченный окунь. А еще редька с луком и конопляным маслом. Ну и… — она подняла в воздух бутылку и недвусмысленно улыбнулась, — реданская желудевая. Холодная.

У ведьмака тогда окончательно дар речи пропал. Он молча таращился то на стол, то на улыбающуюся Деру, уже разливающую водку по чаркам, то на мужичье, которое поглядывало на стол да перешептывалось. Внезапно Эскель ощутил, как его захлестнул гнев. Отчего-то не понравилось ему, что на травницу такие взгляды бросают, будто сожрать пытаются. А той хоть бы что. Стоит себе и лыбится. Хорошо, что в его сторону, а иначе — быть беде.

А когда мужики ощутили искрящийся праведным гневом взгляд на спинах, то суматошно подхватили ведра и заторопились к колодцу.

— Выпьем? — она ненавязчиво протянула стопку. — За твою удачную работу и за то, что я хорошо справилась без тебя здесь.

Выпили, и только теперь ведьмаку, наконец, полегчало. Отпустил и заказ тот дрянной с бандитами, и злость глупая ушла. Он принялся за еду, а Дера оперлась бедрами о край стола и, зажав в ладони стопку, скрестила под грудью руки.

— Я нашла Иту — швею мою знакомую, — начала она, а Эскель ел и поглядывал на нее исподлобья. — Заказала одежду. К утру пошить должна. Но мне нужна трава особая. Мы с ней условились на скидку хорошую, если я ей ее достану.

— Какая трава? — едва проглотив ком еды и затолкав в рот ломоть хлеба, ведьмак взялся за бутылку.

Дера подставила ему стопку, чуть обернувшись. Мужики тем временем таскали воду. Уже второй круг пошел.

— Очанка. Она в полях растет и у дороги обычно. На толстом стебле с кучей ветвлений. Цветы у нее белые с желто-черной сердцевиной.

— Сколько нужно? — буркнул ведьмак, чокнувшись с травницей чарками.

— Да чтобы букет был добротный. Может штук семь нарежь, — она утерла ладонью губы, чуть сощурившись.

Стало очень тепло в теле от разливающегося жара в желудке. А в голове приятно помутнело.

— Принесу. Завтра хочу выбраться к конюху за седлом тебе. Это как раз сразу за Новиградскими воротами.

— Седлом? А не дорого?

— А кто сказал, что дорогое буду брать? Подыщу в более-менее сносном виде, чтобы крепления были добротные, и хватит тебе. Ты на лихого наездника не сильно похожа, чтобы седло тебе брать из дубленной кожи, — улыбнулся своей привычной кривоватой улыбкой ведьмак, заканчивая ужинать.

— Может ты и прав, — она обернулась и поставила на поднос стопку. — Ты обмывайся, а я вниз схожу. Посуду отнесу, расплачусь и квас принесу. Будешь квас?

Эскель кивнул и, поднявшись на ноги, принялся неторопливо вытаскивать из-за пояса штанов края рубахи. Дера все гремела посудой, а ему было очень неловко оттого, что за ним как за барином ухаживают.

— Дера? — негромко позвал он, а она тут же обернулась. — У тебя все хорошо?

— Конечно, — торопливо ответила и взяла в руки поднос с посудой. — Почему спрашиваешь? Я плохо выгляжу?

— Нет. Замечательно выглядишь. Просто решил уточнить… на всякий случай, — без зазрения совести сделал ей комплимент ведьмак, пусть и весьма скромный.

Стоило бы ему воздержаться от подобных фраз. Но после такого радушного приема они просто сами лились из него.

— Все хорошо, — она улыбнулась и покинула комнату.

Эскель наспех сбросил с себя остатки одежды и залез в бадью с мыслями, что сегодня лучше лечь пораньше.