Высматривая путь. Том I (СИ)

— Если хочешь получить что-то редкое и дорогостоящее, то, за чем будут со всего Севера съезжаться, то не только своим дерьмом начнешь удобрять, — обиженно буркнул низушек, скрестив на груди руки и выйдя следом за Дерой. — Я уж думал, что ты должна понимать всю ценность моих изысканий!

Фредерика сделала глубокий вдох, а после обернулась и расплылась в лукавой улыбке.

— Вот теперь только попробуй скажи, что тебе конь ни к чему.

— Кто о чем, а ты о коне этом проклятом! — взмахнул руками низушек, в одно мгновение раскрасневшись.

— Это только первый шаг, господин Бамбер, — продолжила улыбаться Дера. — Нам нужны хорошие удобрения, нам нужно хорошее освещение, нам нужно расширяться. А ко всему прочему, может, вообще организовать в этом зловонном сарае лабораторию? Начну перегонку практиковать. Будем эфирные масла добывать и продавать.

— Какие грандиозные планы у вас, госпожа де Бейль, — смягчился низушек. — Но скрещиванием все же лучше заниматься только мне.

— Не буду противиться, уж поверь мне. Просто травы ведь можно не только продавать в сухом или свежем виде, ведь так? — она прозрачно намекнула. Но, увидев задумчивое лицо своего коллеги и учителя, убедилась, что намек он понял, как нужно.

— Твоя правда, — наконец сказал он. — Но все же в травах я разбираюсь лучше, а оттого займусь планировкой расширения.

Дера понимала, что Отто очерчивает свою территорию и против не была. Если ему не придется больше скрывать своё, как он говорил, экспериментальное садоводство, то так и помочь ему будет проще. А там, гляди, и выведут какую-нибудь травку-муравку уникальную. Да и от побочных продуктов такого скрещивания тоже может быть прок. Девушка кивнула, будто бы сама себе, и заулыбалась шире. Что ж, это было потенциально прибыльное дело, а прибыльные дела были Дере по душе.

Комментарий к Часть 4. Волчья ягода

Бечено

Часть 5. Утопленница

В нос ударил запах застывшего воздуха. Свежий, чуть сладковатый и пробирающий будто бы до костей. Эскель пошевелил носом, принюхиваясь. Быть грозе. Сделав глубокий вдох, он блаженно прикрыл глаза. Конь мерно покачивался под ним, а терпкий запах лошадиного пота, которым тянуло от черной гривы, совсем не раздражал. А скорее наоборот — успокаивал и заставлял забыться. Ветер принес долгожданную прохладу, выбивая заправленные за уши темные пряди волос. Ведьмак любил пересекать большак. Тут было все уже до такой степени родное, что со временем он перестал так настойчиво ждать зимы и рваться обратно в холодную крепость. За все те годы, что он провел в долине, она, может, и стала для него своеобразным домом, но не полноценно. Пусть и по молодости он отчаянно пытался вспомнить, кем он был до того, как его забрал старый ведьмак, кем был рожден и главное — где. Он самоотверженно пытался воскресить в своей памяти хоть что-то. Хотя бы какие-нибудь крупицы, осторожно собрав которые он, вполне вероятно, смог бы успокоить свои душу и разум. Даже прибегал к помощи чародейки. Она была до боли сговорчивой, но тот грустный взгляд, которым она смотрела на него, когда он озвучивал свою просьбу, Эскель не забыл до сих пор. Так случилось, что крупиц он так и не отыскал, а душу и разум успокоило время.

В небе громыхнуло так, что конь громко заржал и чуть было не встал на дыбы. Благо всадник вовремя опомнился, наклонился вперед и послабил поводья.

— Э-э-эй, тише, тише, Василек. Ты чего так струхнул-то?

Тот зафырчал, немного погарцевал на месте и громко заржал.

— Ну все, успокойся. Тише, — натянув поводья, ведьмак вывел его на дорогу и слабенько пришпорил. Конь фыркнул еще раз, но относительно спокойно двинулся вперед.

Деревянная арка и колышущаяся на ветру табличка с выкрашенным красным крестом, прикрепленная к своду веревками, появились перед Эскелем как-то неожиданно. Громыхнуло еще раз, и темное небо прорезала вспышка молнии. В этот раз он быстро повел коня вперед, мысленно благодаря судьбу за то, что позволила ему добраться до того, как пустится ливень.

Пока он совладал с брыкающимся ни с того ни с сего Васильком, пока снял седельные сумки, пока достал из-за креплений седла мечи, то все-таки полило. Да так полило, что на пороге корчмы он появился до нитки промокший и раздраженный.

С грохотом распахнув деревянную дверь, ведьмак уверенно шагнул внутрь. Лицо тут же обдало жаром и запахом самогона. Желудок жалобно заурчал, а из груди вырвался тихий стон облегчения.

— Добро пожаловать, милсдарь, — после неловкой паузы заговорил корчмарь.

Эскель неуверенно кивнул и смел ладонью с лица прилипшие мокрые пряди.

— Чего изволите? Комнат не сдаем, но вас можем устроить за печью. Там аккурат места вам хватит. Согреетесь, просохнете и отдохнете с дороги, — закинув на плечо светлую тряпку, он еще раз осмотрел ведьмака и, вздохнув, достал из-под деревянной поверхности рюмку и бутылку.

— Самогончиком буряковым не желаете ли взбодриться?

— Не откажусь, — стянув с рук мокрые перчатки, мужчина двинулся к столу.

— Нам тут выродки ни к чему! — послышалось из глубины зала. — Мало собак одичавших и утопленников этих?