Выше стен

Погано, что я опозорилась перед ним и впала в истерику. Он понял — я не в порядке, но повел себя так искренне и так душераздирающе красиво!

Я всхлипываю и, растянувшись на спине, гляжу в темный потолок. Шок притупляется, отпускает, уходит… Только разбитые колени саднят, да сердце трепещет, как яркий цветок на ветру.

Теперь я знаю, почему Свят такой. Все верно — он глубоко несчастный и одинокий, но чистый.

Его огонь, бушующий за ледяными стенами, сожжет любого, кто рискнет подобраться слишком близко. Он уже опалил меня.

Так… могу ли я надеяться на продолжение? Может, он станет для меня той самой спасительной бабочкой и выведет за собой туда, где мне наконец будет хорошо?

Руки, ноги и низ живота наливаются свинцом.

Мне все же нужно выиграть спор.

Но не ради победы над Кэт, а ради ночи с ним…

Мама стучится и приглашает меня к столу, и я выныриваю из хаоса в простой, привычный полусонный мир.

Стягиваю безвременно погибшие колготки и крутое винтажное платье, тону в безразмерной, обалденно пахнущей футболке Славика и спешу на зов — из столовой доносятся невероятные ароматы, и рот наполняется слюной.

Стоя у духового шкафа, мама буравит меня усталым напряженным взглядом, и я, вскинув руки, падаю в плетеное кресло:

— Правда все нормально, ма. Никаких приступов, и он меня не обижал. Мы просто гуляли по заброшенным дачам.

— По заброшенным дачам? — изумленно пищит мама, ее брови взлетают вверх, а глаза транслируют ужас. Кажется, я снова сделала что-то не то…

— Регина, ты не знаешь этого мальчика достаточно хорошо, — увещевает мама. — Ты не знаешь, что у него на уме. А если, не дай бог, что-то случится, где нам искать тебя? На заброшенных дачах?

Скорбно киваю, но не чувствую за собой вины.

Потому что я знаю его.

Знаю, поэтому и доверяю.

У Свята красивая душа — как у мамы и Андрея. И мой сводный брат, вероятно, тоже чист душой.

История Свята даже немного перекликается с историей Славы, но есть одно большое но — в отличие от него, мой неведомый сводный брат несправедлив к отцу.

Маме всегда приходилось со мной нелегко, но Андрей, навещая нас в нищете оклеенной театральными афишами комнаты, выслушивал меня и искренне вникал в проблемы, а его напутствия всегда достигали моих неправильных мозгов. Отчим, единственный во всем мире, помогал мне и маме, с его помощью я смогла попасть к крутым специалистам-мозгоправам, каких не было в нашем городке. И предстоящая вторая ступень реабилитации тоже стала возможной.

Он как никто беспокоится и о сыне — по сей день часто звонит бывшей жене и самому Славе, но они не отвечают или бросают трубку.

Тогда Андрей становится бледным, молчаливым и задумчивым, и оттаивает только в присутствии мамы.

Мне обидно за Андрея. И очень хочется вразумить сводного брата.

Божественные запахи еды лишают остатков разума, но я креплюсь — залезаю на подоконник и, прислонившись спиной к черному зеркалу стекла, наблюдаю за мамой — вооружившись прихватками, она вынимает из пышущего жаром ада духовки запеченную форель, фыркает и чертыхается.

Миниатюрная, светловолосая, улыбчивая и скромная… Интересно, а какая мама у Славы?

— Ма, Андрей решил расстаться с женой из-за тебя? — брякаю я, но мама спокойно разворачивает фольгу, отделяет лопаткой добротный кусок и аккуратно перекладывает в тарелку.

— Что ты. Это случилось задолго до нашего знакомства. В этом нет ничего удивительного, Регина. Люди меняются, перестают видеть и чувствовать друг друга… Они продолжали жить под одной крышей, но, когда Андрей нашел квартиру и выплатил отступные, Аля ушла. Ну а Слава… Слава — совершеннолетний, физически развитый парень. Он сам принимает решения, и Андрей, к сожалению, не вправе привести его силой…

Мама осекается и испуганно смотрит на меня, но оптимистичная улыбка тут же озаряет ее тонкие черты.

Все-таки мама — прирожденный дипломат: не сдается, даже допустив оплошность, а ее мягкий вкрадчивый голос может усмирить разъяренную кобру. После всего, что приключилось со мной в детстве, это немудрено. Но она никогда никого не осуждает и умеет находить нужные слова. Они с Андреем — идеальная пара.

— Я спросила, потому что тот парень… — Я спрыгиваю с подоконника и в нетерпении кружу у стола. — Он… прошел через подобный опыт. Его папа выставил их с мамой из дома и обзавелся другой семьей. И парень очень страдает.

Мама выдает мне вилку и салфетку и хмурится:

— Как, говоришь, его зовут?

— Мам, выключай гиперопеку. Неважно! Вы и так всех мальчишек отвадили, хочешь, чтобы и этот сбежал? Не забывай, доктор велел предоставить мне максимальную свободу действий и самовыражения. Хватит пугаться моих разбитых коленок!

***

Я долго не могу уснуть — разглядываю огромные голубые звезды в черноте окна и гадаю, в какой стороне расположено волшебное место с потрясающим, завораживающим, щемящим сердце видом на уютные жилища счастливых людей.

Уверена, Свят еще никого туда не приводил. И я бы очень хотела побывать там снова.

Сладко потягиваюсь и улыбаюсь в темноте.

Сегодня был отличный день, самое время пожелать красивому мальчику Святославу спокойной и доброй ночи.

***