Выше облаков

– Он хотел тебе всё рассказать, но ты не желала слушать его. Ты ненавидела его. А потом полюбила, да? Но не как отца…

– Да что же это такое! – Я с силой выдернула руку и вскочила. Мне хотелось бежать от всего, что я узнала, бежать со всех ног, но я понимала, что я уже не смогу этого сделать. Ведь как убежишь от себя?

– Сядь! Мы с тобой ещё не дошли до главного.

– Есть ещё что-то?? – я плюхнулась обратно на кушетку. Бабка поморщилась.

– О своём отчиме ты подумаешь без меня. Теперь ты и сама сможешь это сделать. Но я хочу тебе вот о чём сказать…

Она почему-то замолчала. Ладонь её, в которой опять оказались мои пальцы, чуть вздрогнула.

– У твоей матери родились близнецы.

– Близнецы? – эхом отозвалась я.

– Две девочки. Но второй ребёнок не выжил. Умер при родах.

– О, Господи!

– Ты знаешь, что я скажу дальше?

– Не-е-ет…

Но я знала, знала!

– Её душа прилепилась к твоей, как её тело было слито с твоим в утробе матери.

– И теперь она оказалась у Василисы? – я прислонилась к стене. Выдерживать это становилось всё труднее.

– Да, – спокойно произнесла бабка. Как будто такие случаи были в порядке вещей! – Твоя мать тоже хотела назвать её Василисой.

– О-о-о-о!

У меня больше не было сил говорить. Я смотрела прямо перед собой, а голова моя гудела, как звенящий колокол. Бум-бум, бум-бум…

– Сейчас Урузмаг принесёт чай. Горячий сладкий чай всегда помогает. – Бабка задвигалась, её рука ослабила хватку, стала мягкой и рыхлой. Как обычная рука обычной старушки. – А на бабушку свою ты зла не держи. Она любила тебя, как могла.

– А вот и чай! – Дверь приоткрылась, впустив с собой поток мягкого света, и на пороге показался мой ясноокий провожатый. Урузмаг, значит. Недалеко я была от истины.

– Дверь закрывай, дует! – сварливо сказала бабка. – Ты молока мне купил?

– Купил, тётушка, купил!

Мужчина улыбнулся и, обдав меня светом своих синих глаз, прошёл в комнату, захлопнув дверь ногой. Я встала, чтобы помочь ему. Работа всегда отвлекала меня от ненужных мыслей.

– Заговорила вас моя родственница? – весело спросил он. – Она такая!

– Что ты глупости болтаешь? – пробурчала старуха, добавив ещё что-то по-осетински. Но он лишь усмехнулся на её слова и быстро мне подмигнул. Мне нравился он, этот мачо. Сейчас, в полусумраке комнаты, он смотрелся совершенно по-другому, более открыто и просто, что ли. У нас мог бы случиться неплохой роман…

– Как твоя Зарина, Урузмаг, уже выздоровела?

Я поняла, что бабка сказала это специально для меня. Ну и ладно. Я мысленно пожала плечами. От этих мужиков одна только головная боль!

– Не зарекайся, – тихо пробормотала старуха себе под нос. – Ну, где мой чай? Долго ещё ждать?

– Когда вы возвращаетесь в Москву?

– Я теперь не знаю. Всё вдруг так запуталось…

– А может быть, наоборот? Встало на свои места? – он прищурил глаза. – Моя тётушка мастер разгадывать загадки, только не сразу ответ бывает виден. Вы понимаете, о чём я?

– Кажется, да. Что ж, спасибо вам, Урузмаг, за всё! Будете в Москве – звоните!

– Вы же знаете, что я не позвоню, и я это тоже знаю, правда?

– Правда, – рассмеялась я. – Тогда прощайте?

– Я уже простил! – он расхохотался и побежал вверх по тропинке, оставив меня у подножия горы. Я смотрела ему вслед. На душе моей была тоска.

Глава 20

– Симо-о-она, девушка моей мечты! Симо-о-она, королева красоты!…

Я оглянулась. В мою сторону по дороге, идущей от посёлка вниз, к мосту через реку Фиагдон, вышагивала вереница молодых девиц. Они не просто шли, они растянулись на всю ширину дороги, взявшись за руки и громко вопя песню Кузьмина. Лица их светились счастьем, и вообще были они такие забавные и смешные, что не улыбнуться было невозможно. Их было человек десять. Я подсчитала – да, точно десять. По мере их приближения я смогла яснее разглядеть лица. Девицы были совсем юные, лет шестнадцати – семнадцати. Несмотря на то, что фигуры и лица их совершенно разнились, я тонко чувствовала что-то общее, их объединяющее, но что – объяснить словами не могла. Они проскакали мимо меня, даже не взглянув в мою сторону, весёлые, отчаянно и смело глядящие на мир, так и не расцепив руки, продолжая выкрикивать слова громкой песни. Я долго смотрела им вслед. Тоска, лежащая в моём сердце после разговора с ведуньей, стала ещё острее.

– Из бани девчонки идут, – сказал кто-то рядом со мной.

Я резко оглянулась. Передо мной стояла парочка, он и она, примерно моих лет. У мужчины было лицо молодого Михаила Сафаровича, а у женщины… Женщина была просто красавицей, я таких в жизни не видывала. Она была рыжей, и я уверенно могла сказать, что это её естественный цвет. Но при этом, как я знала точно, она была осетинкой, поразительно!

– А почему из бани? – спросила я.

– Так они по субботам туда ходят. У них же своей-то нет, – ответил мужчина.

– Это студентки художественного училища, – объяснила его жена. – Они каждый год сюда приезжают, у них база вон там!

Она махнула рукой в ту сторону, куда направлялись девицы.

– А вы, наверное, Маргарита? – спросил он.

– А вы, видимо, Аслан и Алёна? – улыбнулась я в ответ.

– Точно! – они тоже заулыбались. – Как вы догадались?