Вырай. Книги 1-4

— Тогда, может, Иннокентий? — вырвалось вдруг у Марины. — Ну, Кеша.

— Попугайское, — недовольно скривилась Таня.

— Почему? — Соня явно не помнила старый советский мультик. — Хорошее имя, доброе, домашнее. Ему подходит.

— Как хотите, — пожала плечами Таня. — Пусть будет Кеша. Семашко всё равно, как в метрике писать.

Сколько можно вести эти женские, бессмысленные разговоры? Хранительница, время уходит.

— Соня говорит, что магия в моём случае бессильна, и поставить диагноз можешь только ты, — сменила Марина тему.

— Серьёзно? — удивилась Таня и спросила у коллеги: — Что там такое?

Хромушка улыбнулась:

— Я предполагаю беременность.

* * *

Соня согласилась подождать за дверью, чтобы не смущать и так испуганную донельзя приреченскую ведьму. Пока Таня мыла и обрабатывала антисептиком руки, Марина взгромоздилась на гинекологическое кресло.

Неужели ты даже не рассматривало такой вариант?

Артефакт ответил не сразу.

Нет. Мой прежний Хранитель никогда не носил под сердцем ребёнка. Это… странно. Я плохо помню, не хватает осколков, но вроде бы тогда, давно, беременность была уделом простых людей. Хранитель размножается по-другому.

В смысле?

Ребёнок рождается из счастливых слёз или горестных дум, из невесомой паутины или тяжёлой глины, из шелеста ветра или молчания рассвета, из…

Я поняла. Извини, но это какой-то бред бредовый.

Может быть. Я плохо помню прошлое.

Таня подошла, закопошилась между ног. Она работала аккуратно и нежно, никакого дискомфорта Марина не чувствовала, но всё равно закусила губу из-за неловкости и ощущения бессилия, которые знакомы любой женщине, хоть раз побывавшей в таком положении.

— Марин, я фигею! Ты когда мылась в последний раз?!

— Тьфу на вас. На тебя и Соньку. Я только с дороги. Кто же знал, что вы меня раскорячите на этом кресле?

— Слезай. — Таня подошла к умывальнику, снова вымыла руки, села за стол. — Поздравляю, подруга.

Марина кое-как сползла с "пыточного устройства", села на краешек кушетки и внезапно осипшим голосом спросила:

— Хромушка права?

— Ага, и срок уже солидный, месяца четыре, а то и пять. Ну, это мы сейчас высчитаем, померяем, сердечко послушаем. — Таня неожиданно взорвалась: — Маня, ты что?! Не знаешь, откуда дети берутся? И вообще, есть же признаки! Да даже шевеления плода уже должны чувствоваться!

Марина не стала говорить, что в пути практически потеряла счёт времени, а о цикличности женской физиологии попросту забыла:

— Не до того мне было. Думала, из-за экстремальных условий тело поставило себя на паузу. Ну, булькало что-то в животе в последние недели, но я решила, это из-за плохой еды.

— Булькало?! Я поражаюсь, — продолжила наседать Таня. — Даже пятнадцатилетние девчонки знают, что к чему!

Марина закрыла лицо руками и всхлипнула.

— Ну ладно, ладно. Извини, — Таня села рядом, обняла за плечи. — Чего плачешь? Всё же хорошо — ты здорова, тело, как у двадцатипятилетней. Родишь легко и без проблем. Ещё и сирота этот, Кешей обозванный. Ещё вчера была одинокой и никому не нужной, а сегодня уже двое деток, полноценная семья…

Ребёнок — это прекрасно. Но нам нужно завершить начатое. Я, конечно, буду поддерживать твоё самочувствие на высоте, но на плод воздействовать не могу. Даже не вижу его. Нет гарантии, что он не станет большой проблемой в пути. Может, перенесёшь материнство на более поздний срок?

— Я не могу сейчас, — сквозь руки глухо сказала ведьма. — Ты можешь его убрать?

— Прервать? — снова вскипела Таня. — Сдурела? На таком сроке даже не думай! Или ты боишься… — Таня перешла на шёпот, испугавшись собственной мысли: — отец кто? Человек хоть?

Марина резко отняла ладони от лица:

— А кто ещё по-твоему?

— Ну, я не знаю, — прищурилась фельдшер. — Мало ли… Огненный змей, например. Хотя нет, я на медальон блок ставила. Может, ты ещё с какой-нибудь нечистой силой мутила. Ты ж ведьма.

— Ни с кем я не мутила! — вскочила Марина.

— А ребёнок откуда тогда? — Таня дёрнула подругу за руку, та плюхнулась назад на кушетку. — Ладно, не хочешь, не рассказывай. Главное, это не потусторонний малыш. А то я только человеческие роды принимать умею.

Марина нехотя призналась:

— Это Кухарев.

— Вот тебе и на, — всплеснула руками Таня. — Ты ж его терпеть не можешь.

Марина пожала плечами: