Вымирание

— Чёрт, — процедил Леонид. — Придётся возвращаться.

— Что там? — подала голос Ксения, приподнимаясь на сиденье.

— Ничего, милая, — перехватила её Татьяна. — Смотри лучше назад.

Девочка её послушалась, но вместо того, чтобы успокоиться, завизжала.

Мужчины обернулись к ней и увидели, что ещё одна большая группа существ приближается к автобусу сзади. Очевидно, они вышли из многоквартирного дома, причём действовали так быстро, что путь назад уже был почти отрезан.

— Только не говорите мне, что они подстроили нам ловушку, — сказал Денис, покосившись на оружие.

Никто ему не ответил. Девочка вцепилась в женщину и заплакала. Татьяна гладила её по голове, тщетно пытаясь успокоить.

— Очень хочу задавить этих уродов, — произнёс Михаил и прикусил губу.

— Рискованно. Можно лишиться стёкол и фар, — покачал головой Леонид.

— Да сам знаю! — выпалил парень. — Говорил я, что этот сарай нам не подходит!

— А если аккуратно сдать назад… — начал Фролов, но Афанасьев перебил его, нажав на газ.

Автобус понёсся вперёд. Яркий свет фар освещал шагающих к нему существ, среди которых были как взрослые, так и дети. Никто из них не выказывал ни тени страха перед надвигающейся машиной. Когда до противников оставалось не больше пяти метров, ПАЗ рванул влево и начал забираться на довольно крутой подъём, ведущий к расположенным на сопке многоквартирным домам. Двигатель взревел, люди схватились за поручни, чтобы не упасть.

— Теперь понятно, почему эта улица называется Нагорная, — промолвил Денис.

Автобус забрался наверх, потом во двор — и там его встретили ещё несколько десятков существ.

— Всё, теперь без вариантов! — крикнул Афанасьев, утапливая педаль газа в пол.

Татьяна прижала Ксению ещё крепче к себе и вместе с ней закрыла глаза. Взмокшие ладошки девочки вцепились в её шею мёртвой хваткой.

Покачивающаяся стрелка спидометра добралась до цифры 40, когда ПАЗ врезался в толпу. Раздались глухие удары по металлу, перед лобовыми стёклами замелькали руки и искажённые (отнюдь не болью) лица. Михаил всё-таки дрогнул и сбавил ход; автобус начал замедляться, продолжая отбрасывать и подминать существ, сильно раскачиваясь.

К счастью, опасения Леонида не оправдались, и расположенные достаточно высоко окна не пострадали. Даже фары уцелели — и в их свете впереди на дороге показалось что-то блестящее.

— Твою!.. — только и успел выпалить Афанасьев, нажимая на тормоз.

Едва передние колёса наехали на покрывающее асфальт вещество, ПАЗ начало заносить, скорость же как будто возросла. Михаил утапливал педаль снова и снова — никакого эффекта. Тогда он покачал рулём, на что автобус отреагировал вяло, лишь слегка накренившись сначала в одну, а потом в другую сторону. Запаниковав, парень вывернул передние колёса до упора.

И ПАЗ всё-таки послушался.

В этот момент он находился как раз между домами, и его понесло к лестнице, ведущей вниз — обратно на дорогу, которую Афанасьев покинул ранее. Михаил тщетно пытался вернуть контроль над машиной, но времени и расстояния уже не оставалось. Никто не проронил ни звука, даже не вскрикнул — все лишь замерли, вцепившись мёртвой хваткой в поручни.

Автобус с лёгкостью заскочил на бордюр, в мгновение пересёк тротуар и начал сползать по ступенькам, покрытым той же слизью. В ходе этого зубодробительного спуска его разворачивало всё сильнее. Разбрасывая погнутые остатки перил, он только чудом не перевернулся.

Скользкая дрянь была и здесь. Афанасьев, ставший таким же пассажиром, как и остальные, с ужасом смотрел, как ПАЗ движется на очередной тротуар. За ним земля опять резко уходила вниз — к другому многоквартирному дому, расположенному у подножия сопки.

С вывернутыми на максимальный угол передними колёсами, бубнящим на холостых оборотах двигателем и ярко горящими стоп-сигналами, автобус соскользнул по склону и врезался правой стороной передка в здание. Громкий треск разбившегося стекла и скрежет сминаемого металла слились воедино, поглотив все остальные звуки.

Удар, несмотря на невысокую скорость, получился очень жёстким. Машину подбросило, никому не удалось удержаться от падения, незакреплённые ящики с провизией и канистры сорвались со своих мест.

После столкновения изуродованный ПАЗ окончательно развернуло. С почти человеческим стоном он опёрся правым бортом на дом и замер.

Некоторое время в салоне царила тишина — были слышны лишь щелчки в остывающем двигателе и клокотание вырывающегося из треснувшего радиатора пара.

— Кто-нибудь ранен? — нарушил всеобщее молчание Денис и закряхтел: — Кроме меня, конечно.

— Я в порядке, — отозвался Леонид. — А с тобой что?

— Головой ударился. Жить буду.

Татьяна очнулась на полу, продолжая крепко прижимать к себе Ксению. Посмотрев на девочку, она не увидела травм; правда, расширенные от ужаса глаза её испугали, и она поспешила успокоить ребёнка:

— Мы живы, всё обошлось.

— Миша, а ты там как? — крикнул Сутурин.

— Меня даже не зажало, — откликнулся парень и выругался: — Твою мать, а! Не понимаю, как это дерьмо случилось!

— Спокойно. Главное, что мы все целы! — сказал Леонид.