Выхода нет

Странно, но сам процесс вырывания руки из петли не причинил особой боли. Дарби освободилась двумя резкими поворотами по часовой стрелке. Просто некий дискомфорт, притупленный адреналином. Однако она быстро теряла кровь теперь, струящуюся непрерывным ручейком, тепло бегущим по запястью и рисующим кляксы на полу.

Дарби прикрыла руку другой рукой. Она больше не могла на это смотреть.

Как там сказал Эд несколько часов назад: «Когда вы сталкиваетесь за обедом лицом к лицу с Костлявой, что такое несколько маленьких костей и сухожилий?»

И еще полузабытые голоса, искривленные и скрипучие, кружились в ее голове тошнотворными водоворотами:

«Ты можешь разрезать девушку пополам?»

«Я волшебник, Ларс, о мой брат».

«Мой бутерброд всегда падает маслом вверх, можно сказать».

Чувствуя головокружение, Дарби проверила аптечку на полу, оставляя липкие красные отпечатки рук, натыкаясь на шприцы и коробочки лейкопластыря. Она искала плотную марлю – но та пропала. Сэнди использовала ее всю.

– Тебе могут?.. – Джей колебалась.

– Могут что?

– Ты знаешь… пришить палец?

– Да. Конечно, могут, – сказала Дарби, пытаясь казаться спокойной. Ей было интересно, сколько крови она уже потеряла и сколько еще может себе позволить.

Она осталась без медицинской марли, но рядом с отбеливателем нашла кое-что получше – рулон широкой изоленты Ларса. Дарби оттянула ее зубами и обмотала вокруг своей правой руки. Забинтовала все пальцы вместе одним общим блоком, оставив большой палец свободным.

Это помогло справиться с кровотечением. Однако ей придется стрелять из «беретты» левой рукой. Она никогда не стреляла из пистолета раньше и была правшой. Она надеялась, что все же сможет попасть в цель. У нее имелась только одна пуля.

Джей продолжала смотреть на травму с болезненным трепетом, и Дарби заметила, что она ужасно побледнела. До серости, словно утопленница, вытащенная из воды.

– Что, если… что, если они не смогут найти твой палец в двери? Потому что он слишком размазался?

– Он снова вырастет, – сказала Дарби, отгрызая последний кусок изоленты.

– Правда?

– Ага.

– Я не знала, что пальцы могут отрастать снова.

– Но они это делают. Иногда. – Дарби коснулась лба Джей. Способ, который использовала ее мать, чтобы почувствовать, нет ли жара. Кожа девочки была холодной. Липкой, как свечной воск.

Дарби попыталась вспомнить – какие симптомы описывал Эд? Низкий сахар в крови. Тошнота. Слабость. Приступ, кома, смерть. Фрагменты его фраз приходили на ум запоздалым эхом:

«Мы должны доставить ее в больницу. Это всё, что мы можем…»

– Дааааарби! – Входная дверь затряслась в раме и лязгнул засов. – Мы закончим то, что мы начали!

– Он… – Джей съежилась. – Он так злится на нас…

– Это хорошо. – Дарби перебежала к стене и подняла пистолет левой рукой, целясь в дверь.

– Не промахнись.

– Ладно.

– Обещаешь, что не промахнешься?

Пистолет покачивался в руке Дарби.

– Обещаю.

Один патрон в стволе. Словно беспощадная богиня судьбы, она носила его в кармане всю ночь, и теперь пришло время использовать его.

Дверь загремела неистовым громовым раскатом, когда Эшли ударил в нее снова.

Дарби вздрогнула, ее палец нетерпеливо сжимался вокруг спускового крючка. Ей хотелось выстрелить прямо сейчас, через дверь, но она знала, что это будет рискованно. Она знала, где он стоит, и, примерно, как высоко, но не могла рассчитывать на то, что пуля пробьет дверь с достаточной энергией, чтобы убить его. Она не могла упустить свой единственный шанс.

Ей придется немного подождать. Подождать, пока Эшли Гарвер не выбьет дверь и не шагнет к ним в комнату, в упор, глаза в глаза, на расстояние, с которого она не промахнется…

– Ты стреляла из пистолета раньше, да?

– Ага, – соврала Дарби.

Дверная коробка треснула. Длинная деревянная щепка упала на пол. Эшли кричал снаружи, стучал кулаками, избивая дверь с животной яростью.

– Но из такого вида оружия… – Джей беспокоилась. – Ты стреляла из такой модели раньше, верно?

– Ага.

– Ты хорошо стреляешь?

– Ага.

– И даже без пальца?

– Слушай, Джей, слишком много вопро…

БАМП! Резкий, пневматический звук прервал ее.

Окно за баррикадой из стола разбилось вдребезги, рассыпавшись хрустящими осколками по полу. Дарби увидела что-то там, что-то движущееся в трехдюймовом зазоре между столом и оконной рамой. Оно было оранжевым, тупым, словно какой-то большой глупый зверь снаружи засовывал сюда свой клюв. Дарби потребовалось несколько ударов сердца, чтобы понять, что это такое на самом деле.

«Ну ко… твою мать! … нечно!»

Она швырнула Джей на пол, прикрывая ее лицо.

– Ложись, вниз!

БАМП! Стекло торгового автомата разлетелось белыми зернами. Пакетики леденцов и чипсов выпали на пол.

Рыло гвоздемета повернулось, перемещаясь. Первые два гвоздя Эшли прошли слишком высоко, и теперь он поправлял прицел. Методом проб и ошибок. Это была та щель, через которую Сэнди наблюдала раньше. А теперь эта амбразура использовалась против них.

– Я ненавижу его, – прошипела Дарби, переползая на животе, отбрасывая липкие волосы с лица. – Я его ненавижу так, что…

– Что он делает?

– Ничего.

– Он стреляет в нас гвоздями?