Вычислить и обезвредить

Через несколько минут раздался звонок во входную дверь. Это был посыльный, который, разумеется, ничего не знал, просто передал мне небольшой пакет. На видеокассете я увидел Мари в какой-то полупустой, плохо освещенной комнате. Съемка была сделана несколько часов тому назад. Они меня все-таки достали!

Что ж, человеку с вкрадчивым голосом, который позвонил мне снова, и с которым я, наконец, встретился, было очень легко со мной договориться. Меня практически было невозможно купить, очень трудно запугать, но вот воздействовать на мои чувства… Мари не должна была заплатить жизнью за то, что просто встретила меня и полюбила. На её месте могла оказаться любая другая женщина.

Зачем обманывать себя? Ни одна другая женщина не была для меня настолько дорогой, чтобы я сломал ради неё свою судьбу. То, что мне предлагали сделать в обмен на жизнь и благополучие Мари, было невероятно! На это не мог и не должен был соглашаться ни один здравомыслящий человек! Речь шла «всего-навсего» о покушении на жизнь президента Соединенных Штатов!

— Если вы пожелаете просто покончить с собой, — любезно предупредил мои мысли мой собеседник, — то имейте в виду — вашей подружке от этого легче не станет. Наоборот, она вдосталь налюбуется на ваш хладный труп. А уж при каких обстоятельствах вы как бы погибнете…

— Я и не собираюсь кончать жизнь самоубийством, — отпарировал я, хотя прекрасно понимал полную бессмысленность каких-либо оправданий и переговоров. — Зачем? И вам, и мне хорошо известно, что люди, покушающиеся на президентов, обречены.

— А убийца Кеннеди? — хохотнул собесдник. — Он, между прочим, по сей день жив-здоров и прекрасно себя чувствует, хотя переговоры с ним в свое время были не из легких. Так что у вас есть реальный шанс… Впрочем, это детали, а я не уполномочен их с вами обсуждать. Мне важно лишь получить ваше принципиальное согласие.

— Считайте, что вы его получили, — сухо ответил я. — С кем и когда можно обсудить то, что вы называете «деталями»?

— Спешить некуда. Через пару недель вы получите задание от вашей газеты. Полетите в командировку туда, куда вас направят. Там, прямо в аэропорту, вас встретят.

— Где — там? Кто встретит? И что будет с Мари?

— С вашей Мари ничего не случится, пока вы будете благоразумны. Возможно, вам даже удастся поговорить с ней по телефону — не завтра, конечно. Все зависит от вашего поведения. Засим позвольте откланяться.

Он поднялся из-за столика уличного кафе и мгновенно растворился в темноте не слишком людной в это время суток площади. Неприметный, невзрачный человек с безупречными манерами и вкрадчивым голосом. Таким голосом мог бы обладать тот, кто в свое время определил мою судьбу, если бы дал себе труд быть любезным. Но двадцать лет тому назад мне ещё можно было приказать, а я ещё мог, ничем не рискуя, отказаться. Теперь же — увы! — все действительно зависело от моего поведения,

О, оно в последовавшие дни было безупречным настолько, насколько может быть безупречным поведение робота. Все это время я лихорадочно пытался найти выход из ловушки — и, конечно же, не находил его. Но мои переживания, судя по всему, были достаточно хорошо скрыты, очередной телефонный звонок это подтвердил. После первых ничего не значащих фраз, мой невидимый и неведомый собеседник передал трубку Мари. Ее голос я бы не спутал ни с одним другим. Да и никто бы не спутал!

— Это я. Со мной все в порядке. Не волнуйтесь.

— Где ты?

— Со мной все в порядке. Как вы?

Я понял, что абсолютно никакой информации не получу, а продолжать разговор в таком духе глупо и опасно. Нужно было срочно придумать какой-то другой вариант, но мне ничего путного не приходило в голову. И вдруг я вспомнил!

«А если тебе кто-то захочет „открыть глаза“ на то, кто я на самом деле? Если тебе начнут передавать какие-то сплетни обо мне?»

Этот вопрос я задал Мари, когда решал — рассказать ли ей всю правду о моем прошлом. Задал, будучи уверенным в том, что знаю ответ. И, в общем, не очень-то ошибся. Разве что в формулировке.

«Я верю и буду верить только тому, что вы сами мне скажете. Я не поверю ни собственным ушам, ни собственным глазам, если вы сами не подтвердите этого. Даже если мне скажут, что вы кого-то убили и предъявят неопровержимые доказательства, я им не поверю. Никогда не поверю. Потому что я люблю вас».

— Ты мне веришь по-прежнему? — спросил я, молясь в душе, чтобы она поняла, о чем я на самом деле беспокоюсь.

— Все по-прежнему, — мгновенно отозвался любимый, чарующий, единственный в мире голос. — Все хорошо.

— Все хорошо, — ответил я, испытывая что-то похожее на облегчение. — Я люблю тебя…

Это вырвалось помимо моей воли, я не собирался говорить ничего подобного. Я вообще не говорил этих слов никогда и никому, кроме Дениз. И не думал, что скажу их.

— Постарайся быть счастливым, — услышал я последнюю фразу, и в трубке раздались гудки отбоя.