Ирка перевесилась через поручень. Гнат метался под стеной, и нож его безошибочно находил серокожих. Атакующий серокожий прыгнул на него с высоты тына, Гнат вскинул лезвие ему навстречу… и рухнул наземь под навалившимся на него телом. Рыча, как дикие звери, человек и созданное Симарглом существо катались по земле. Ирка перевесилась еще ниже, выцеливая Гнатова противника клубом огня. С торжествующим воплем серокожий оседлал своего врага… и тут же копье зеленого огня вонзилось ему между лопатками. Серокожий молча рухнул на Гната.
С ладони Ирки осыпались чешуйки уже подсохшей крови… Серокожие взвыли и полезли на тын так яростно, что колья зашатались под их тяжестью. Вывернувшийся из-под тела врага Гнат ринулся в свалку. Ирка торопливо сотворила по шару ведьмовского огня на каждой руке….
Танька ворвалась на вышку прямо на метле, подбила Ирке ладонь, заставляя шар зеленого пламени безобидно пшикнуть и растаять.
— С ума сошла?! Они же тебя ищут! — прошипела Танька, а черная кошка откликнулась согласным мяуканьем и тут же зажала себе пасть лапой.
— А чому це воны ее шукають? — подозрительно глядя на Ирку, спросила Галька.
— Умница потому что и красавица — как же такую не сожрать! — без запинки ответила Танька и, ухватив Ирку под локоть, оттащила в сторону. — Не знаю, сразу они это задумали в расчете тебя сюда выманить, или у Прикованного был другой план — но сейчас тебя засекли и не отвяжутся, пока в Мертвый лес не уволокут. Так что кончай провоцировать врага, хватай кота и лети отсюда со всех крыльев. Спорим, как только ты уберешься, они беситься перестанут? — Она снова вскочила на метлу, кошка уселась позади, будто всю жизнь летала за спиной светловолосой ведьмы. — Ирка, быстро! И без глупостей! — Танька вихрем унеслась к тыну, спрыгнувшая с метлы кошка вцепилась когтями в какого-то серокожего, лентами спуская ему шкуру со щек. Танька сверху поливала атакующих сапфировым огнем.
— Ящик з патронами тащи! — рявкнула Галька, наскоро перезаряжая свой пулемет.
Кот пронзительно мяукнул — и кинулся за ящиком сам. За ярко освещенной границей тына ярился Мертвый лес. Словно тысячи тысяч гигантских осьминогов всплыли прямо на безжизненном пустыре — корни извивались, норовя зацепиться за накренившийся тын и просочиться внутрь. Вертящиеся в небе драконы поливали их огнем и холодом, развеивали золу ветром. Черные облака не возвращались, зато над верхушками мертвых деревьев взмыли уже привычные зверевсадники на аспидах. На тын снова принялись взбираться серокожие — их встретили стрелами с крыш, в одном из лучников Ирка узнала мальчишку, в прошлый раз топором отбивавшегося от крикс. Галькин пулемет стрекотал и подпрыгивал, чуть не вырываясь у нее из рук. А Ирка стояла на вышке в полной растерянности.
Как она понимала утратившего Силу Воды Айта! Все дерутся, все! А она, которая привыкла быть в центре любой драки… должна бежать?! Просто улететь, чтобы «не провоцировать врага», хотя этот враг, возможно… очень даже возможно, напал именно из-за нее, из-за Ирки?! И вся атака на деревню — ловушка для нее? И эта ловушка походя прихлопнула Горпыну, оставив Гальку сиротой, а ее отца вдовцом? Теперь они дерутся, чтобы взять с врага цену Горпыниной крови… прежде чем погибнуть самим. Потому что даже если Ирка улетит — кто сказал, что атака прекратится? Не мог же дорогой папуля всерьез рассчитывать захватить ее в первой же драке! А значит, Мертвый лес двинется вперед — оставив позади развалины приграничной деревни, над которыми будут звенеть зеленые мухи, а с вот этой покосившейся вышки свисать гниющий лишайник… Бедная деревня, да что ж ей от папани блохастого вечно достается! Сперва криксы, теперь… Ирка резко выдохнула. А ведь крикс она тогда разогнала именно заклятием, а заклятие ударило по колдуну… по папочке оно ударило!
И если ей удастся повторить заклятие… папуля снова уберется и оставит деревню в покое!
Глава 24
Душевный разговор с Прикованным
— Сиди здесь! — рявкнула она на кота, прыгая через перила и в прыжке распуская черные крылья. Вслед ей донеслось протестующее «Мряа-а-а!», но Ирка не оглянулась, лихо планируя на площадь.
— А-а-а! — Прижавшись к стене дома, двое знакомых Ирке светловолосых, как одуванчики, мелких мальчишек отмахивались ножами от прущих на них серокожих. Ирка налетела сзади, всадила когти в бок ближайшему противнику. Когти завязли в шкуре серокожего, твердой, как кора старого дерева. Ирка со всех сил дернула руку… Противник извернулся и боднул Ирку головой в лицо. Она взвыла, чувствуя на губах вкус собственной крови. Серокожий задергался на ее когтях, глаза его заблестели, как у пьяного, с искривленных губ сорвался тягучий стон:
— Хортова кро-овь…