Выбор ведьмы

— Ловкое, заррраза! — процедила Хортица, бросаясь ему наперерез. Облако поднырнуло под струю зеленого огня — и оказалось точно напротив Хортицы! Распахнулась похожая на черный провал пасть, и из нее потекли мелкие семена. Поток семян врезался в заслон зеленого пламени. И растаял в нем, как кубик сахара в кипятке! Хортица аж тявкнула от восторга, бросаясь навстречу облаку… Кот предостерегающе заорал…

Что-то сильно и больно чиркнуло по гладкой черной шкуре, будто вдоль бока острым когтем провели. Хортица содрогнулась, невольно отвечая вспышкой огня. Прорвавшееся сквозь заслон пламени черное семечко мгновенно сгорело… капли сочащейся из длинного пореза крови разлетелись в воздухе.

Битва замерла. Замерли ползущие корни, уцелевшие черные облака семян зависли темными кляксами, взбирающиеся на тын серокожие запрокинули головы, отверстиями ноздрей втягивая в себя воздух, точно хотели втянуть его весь.

— Хххортова кровь! — беззвучно качнулись деревья Мертвого леса.

— Ххххортова кровь! — колыхнулось черное облако и начало раздуваться, становясь все больше… больше… — Зря ты прогнала Водного! — прошелестело у Хортицы над ухом, и мир вдруг затянуло черной вуалью. Крылатая борзая почувствовала, как на ее крыльях точно по десятку кило грязи повисло. — Какая удача! — тихий смех, сочащийся из середины облака, походил на скрежет гвоздя по ржавому железу. — Я принесу Повелителю то, чего он так желает!

«Что? Я вам вещь, что ли?!» — Хортица яростно рванулась… но лапы и крылья стиснуло, будто их перетянули веревками, она ничего не видела, только чувствовала, как ее тянут к Лесу. Кот на ее спине отчаянно мяукал и, кажется, пытался драть облако когтями, но его вопли доносились до Хортицы как сквозь подушку. Зеленый ореол ведьмовского пламени гас, задавленный сплошной чернотой, облако судорожно пульсировало, с каждым толчком все ближе подбираясь к границе Леса…

— Повелитель! — торжествующе завыла пасть в середине облака…

Сверкнул светящийся меч… облако изогнулось, точно пытаясь увернуться от удара… и лопнуло, как проткнутый воздушный шарик. Мелькнуло перекошенное злобой призрачное лицо… и над Мертвым лесом пронесся протяжный, медленно затухающий стон.

— Извините, не огорчайтесь, но визит придется отложить! Заняты мы! — Налетевший здухач бесцеремонно ухватил слабо шевелящую крыльями Хортицу… за хвост и поволок обратно.

— Пусти, я тебе не чемодан! — прохрипела Хортица, пытаясь собрать лапы-крылья в кучку.

— Давай туда! — рявкнул здухач, подпихивая Хортицу к накренившейся сторожевой вышке.

Кот махнул с ее спины через перила и с тяжеловесным «гуп!» приземлился у ног Гальки. Ирка спрыгнула следом, мгновенно приняв человеческий облик. Галька резко крутанулась, наставив дымящееся дуло пулемета.

— Это я, Ирка, не стреляй! — Морщась от боли, она просунула руку под меховую безрукавку и, зажимая скользкий от крови бок, принялась бормотать заговор на затворение. Нечего тут всяким Хортову кровь нанюхивать!

— А, то ты, змейская невеста… Шо, знов одягти нема чого? — усмехнулась Галька, косясь на Иркину безрукавку и импровизированные сапоги. — Звиняй, зараз допомгты не можу. — Она мельком оглядела собственную изодранную в лохмотья, пропитанную потом и порохом вышиванку. — Бачу, знайшла свого змия, — она кивнула на пронесшегося над вышкой Айта. — Вовремя… Хиба що… — И она снова приникла к прицелу. Глаза у нее были совсем как дуло этого самого пулемета: такие же темные и беспощадные.

— Ты кричала… Где Горпына, Галь? Что случилось? — быстро спросила Ирка.

— А нема больше нашей мамки! Убили! — с каким-то бесшабашным безумием отмахнулась девушка. — Та и я зараз декого вбью! А то шо ж таке — воны мою мамулю вбылы, та житы будуть? Ой, не будуть, Христом-Богом клянуся! — И пулемет в ее руках снова заплясал, плюясь на пол отстрелянными гильзами. — Во Царьграде да на рыночку, ой, пье Байда мед-горилочку, ой не день, не ночку, та й не годыночку[22]… — орала Галька, полосуя очередями лезущих через тын серокожих.

Горпына! Ирка почувствовала резкую боль в груди, будто в нее всадили нож. Сильная рука на лбу, унимающая терзающий жар, тихий шепот молитвы у изголовья, прищуренные насмешливые глаза… Горпына спасала детей. Горпына спасла Ирку… Горпына умерла. Галька осталась сиротой. Потому что Мертвый лес двинулся на поселения Ирия. Мертвый лес Иркиного отца. Симаргл догнал некогда убежавших от него детей, догнал уже взрослых…

— А… Гнат где? — прошептала Ирка, но Галька услышала.

— Ой, прийшов до Байды царь Турецкий… — успела проорать она, вздергивая раскаленный ствол вверх. — А вона батько, внизу!