Выбор Шивы

Канонерки вновь вступили в ближний бой. Пространство потрясли новые взрывы беспилотных камикадзе.

Как обычно, патрульные канонерки уничтожили лишь малую часть вражеских беспилотных носителей, а самих канонерок погибло немало и, уж конечно, намного больше, чем гибло раньше. Поэтому дальнейшие действия патрульных канонерок не отличались особой слаженностью.

Однако Флот это не очень обеспокоило. Гибель канонерок была приемлемой платой за ослабление залпа вражеских носителей. Кроме того, даже сейчас потери среди канонерок были сравнительно невелики. Как и ожидалось, неприятель не запрограммировал ни одного обычного носителя на борьбу с ними. Флот принял к сведению существование вражеских беспилотных камикадзе и приготовился к следующему этапу сражения, не сомневаясь в том, что даже пришедшие в некоторое замешательство уцелевшие канонерки причинят ощутимый урон вражеским кораблям, когда те появятся из узла с дестабилизированными системами.

Неприятельские носители противоминных ракет тревожили Флот несколько больше. До их появления мины стояли даже поверх невидимого узла пространства, но теперь противоминные ракеты врага очень быстро прокладывали проходы в минных полях. Если вражеские корабли прорвутся сквозь заслон патрульных канонерок, у них появится свобода маневра!

Уцелевшие кораблики приготовились зайти в мертвые зоны за кормой вражеских кораблей, которые вот-вот начнут нелепейшим образом появляться из узла по одному. Канонерок осталось еще много, и они преподнесут хороший урок тупому врагу, упорно не желающему бросать свои эскадры в узел одновременно! Когда появятся первые неприятельские корабли, они…

Следующее мгновение показало, как неверны были прежние расчеты.

В переводе на стандартный английский гормское слово «синкломус» означало «честь дома». Это было очень простое понятие, но – как это часто бывает – оно заключало в себе глубокий смысл.

В родном мире гормов господствовали высокая сила тяжести и смертоносная радиация. Там кишели опасные животные и растения, приспособившиеся к экстремальным условиям существования. В таком мире гормы стали крепкими, выносливыми и нечувствительными к радиации. Кроме того, суровая среда обитания наложила неизгладимый отпечаток на их души.

В центре общественного сознания гормов, их религии и представления о чести находился «ломус» – дом и семья. Однако любовь к «ломусу» не сковывала горма, а, наоборот, открывала перед ним новое измерение свободы. Она позволяла каждому горму наиболее полно развивать свои способности и удовлетворять свои желания, а важнее всего было то, что представление о «синкломусе» требовало от каждого члена «ломуса» выполнять «синкломчу» – долг перед родными и близкими.

В конечном итоге «синкломча» – выработавшаяся во враждебной среде обитания и усвоенная каждым гормом почти на генетическом уровне – сводилась к его готовности умереть за каждого из членов «ломуса».

Несмотря на хладнокровие и знаменитую железную логику, гормы всегда стояли горой и безжалостно мстили за своих. Быть может, гормы не отличались пылкостью орионцев, гибкостью землян или инстинктивной приспособляемостью, характерной для «змееносцев», но им с избытком хватало решимости и целеустремленности.