Выбор сердца

— Покажи, — покладисто согласилась и посочувствовала. — Бедные, натерпелись. Ну ничего, разыщем виновного в бесчинстве, накажем. Сама лично голову на пику насажу на базарном пятачке. Будут вороны глаза клевать, а черви плоть жрать.

Чем дольше я говорила, тем больше бледнел молодой мужчина, и в какой-то момент не выдержал, оглянулся на старшего пастуха и, гулко сглатывая, дёрнул кадыком.

Я мило улыбнулась, обнажая удлинившиеся клыки. Знала, что такая моя улыбка теперь выглядит зловеще.

— Пошли овец смотреть. Кстати, если они дохлые, то можно купить тушку? Кто торг ведёт?

Мужик пробурчал, что старшой всем ведает. С ним и торг вести нужно.

Раны овцам были нанесены большими челюстями. У одной жертвы кусок откушен с бочины, у другой лапа отожрана. Шерсть была слипшейся от белёсой субстанции, которую можно было принять за слизь. Мясо с ночи, благодаря холоду, ещё не успело протухнуть. Но от овец пахло посторонним запахом мокрой псины. А вот «слизь» пахла мучным клейстером.

Картина помалу стала вырисовываться.

— Лель! — подозвала приглашающим жестом мага. Он завершил осмотр пастушьего домика — временного жилья, которое устанавливалось на месте выгона скота. Отару не гнали каждый день в село. Овцы паслись в горах до первого снега.

— Магического фона нет?

— Не-а. Это не нечисть. Нет возмущений и слепок магический не просматривается. Здесь были только люди.

— Шашлык хочу, — не к месту сказала, плотоядно облизываясь. Мясо овцы пахло одурительно. Куры, которых Морана приносила из селения (она взялась снабжать нас провизией), уже надоели. Коров, свиней здесь не держали.

— А слизь не опасна? — к нам подошёл староста вместе со старшим пастухом.

— Какая слизь? — удивился Эль и попеременно посмотрел то на меня, то на дохлую овцу, то на Бьёрна. — Эта субстанция не животного, а растительного происхождения, — мальчик пожал плечами и снисходительно фыркнул.

Есть хотелось всё больше и ситуация стала раздражать. Очевидно же — Бьёрна хотели ввести в заблуждение, прикрыться реальной тварью, очень слабо сымитировав её нападение. Пастухи были в сговоре с кем-то или сами всё затеяли.

В полурасслабленном состоянии я за пару секунд перетекла за спину молодого пастуха, с которым разговаривала до этого. Жёстко, болезненно заломила его руку за спину и приставила кинжал к заполошно бьющейся голубой жилке на шее. Давила со знанием: и чтобы не сильно порезать, и чтобы пастух понял, что не блефую.

— Ты придумал план? — зло зашептала на ухо. — Обещала ведь голову на пику насадить. А свои обещания я выполняю.

Это была провокация. Психологическое давление на более слабого. Классический вариант: злой полицейский и добрый полицейский. Я была «злым». А Арчи не подвёл и, сам того не ведая, сыграл «доброго».

— Айрина! — удивлённо воскликнул Бьёрн и сделал выпад в мою сторону с целью защиты односельчанина. — Отпусти пастуха! Он пострадал во время набега!

Между нами тут же вспыхнула защитная сфера, ограждая меня от возможного нападения старосты.

— Видишь, никто тебе не поможет. Будут тебя черви жрать. Я в два счёта докажу, что это ты придумал, как украсть овец! Ты — главарь.

— Не я! — взвыл мужчина и задёргался в моей хватке. По шее побежала тёплая капля крови. — Он! — мотнул головой на старшего пастуха. При этом он по-девчачьи взвизгнул, стоило зажать руку больнее, и описался.

Стоило мне добиться признания, как я отпустила его и сделала шаг назад.

— Но ты в доле. Виновен.

Ловко подбила мужчину под колена, и молодой пастух свалился на землю, хлюпая от расстройства носом и ощупывая руку и шею.

Старший пастух в сердцах сплюнул, прищурился недобро и процедил сквозь зубы:

— Ничего не докажешь. Поклёп.

Бьёрн не растерялся, сгрёб мужика и крепко приложил в морду пудовым кулаком. Точно медведь взвыл:

— У своих красть! Сучий потрох! Да я тебя в базарный день к столбу позорному выставлю! Куда овец дел?!

— Арчи, пошто ты меня? — вполне правдоподобно мужик скорчил обиженную рожу и подтёр рукавом кровавую юшку. — Пришлым веришь? А мне, значит, нет? Я верой и правдой столько лет...

— А нам нет резона врать! — Эль возмущённо засопел и стукнул старшого магическим разрядом, словно током прошиб. Тот судорожно задёргался, захрипел. — Ма, я знаю, в какую сторону отогнали овец. Тут ещё были люди.

— Трое, — согласилась с выводами мальчика. — Продали ваших овец, Бьёрн. И угнали к ручью. Уверена, возле брода найдём свежие следы и овец, и чужих пастушьих собак. Деньгу спрятали где-то там же. Дупло нужно искать по ходу тропы, где прошли овцы. Мальчик найдёт.